С отрога Геликона. Михаил Афинянин

и Амфитрион начал вооружать народ. Люди, конечно, были сильно обеспокоены, но все подчинились и, как велели прорицатели, никто из города не уехал. Сын военачальника тем временем мог приступить к самому главному – овладению протокой. Усердно помолившись Зевсу и принеся жертву, он поскакал к озеру.

      На берегу его встретил Промах.

      – А боги, похоже, воюют за нас, – сказал он Гераклу, показывая ему влево.

      Еще около полудня на до того чистом небе со стороны гор стали то и дело появляться белые облака. Теперь же вершина Парнаса уже была плотно ими окутана, а за ней виднелась черная, протянувшаяся вдоль всего горизонта полоса, сулившая и фиванской области, и владениям Феспия и его соседей, и Орхомену добрую бурю.

      – Ничего удивительного, – продолжал Промах, – я приказал всем рыбакам помолиться так, как если бы речь шла об их собственных детях. Затем мы принесли в жертву козленка и принялись за дело.

      – Скорее, Промах, надо отплывать. До того, как буря прийдет сюда, мы должны оказаться на месте.

      Все шло как нельзя лучше. Буря означала сильный дождь, а значит разлив Копаиды должен был быть многократно усилен. Принесенные Кефисом с гор сосновые ветви могли только помочь фиванским рыбакам. Геракл пребывал в возбуждении, коего дотоле никогда не испытывал. Он едва мог усидеть на веслах, пока Промах говорил, что ему делать, чтобы их передвижения больше походили на рыбацкие.

      – А у тебя там угорь? – спросил стражника юный герой.

      – Ах, Геракл, смотрю я на это, и сердце кровью обливается, – Промах приподнял ткань, которой была накрыта лодка. – Неужели чтобы справиться с минийцем, нужно было непременно извести столько рыбы?

      Геракл сморщился от увиденного. Рыбы действительно была целая гора. Часть ее была выловлена несколько дней назад, и уже изрядно воняла.

      – Как бы там ни было, по мне это лучше, чем наших людей изводить. Вот скольких воинов мы положим – это меня куда больше заботит. И вообще, добьемся ли, чего хотели? Ведь если где-то что-то сорвется, нам всем конец. Не могу я как-то сейчас о рыбе думать.

      – Нет, я согласен с тобой тысячу раз, Геракл, но все же, если вот так ни за что ни про что… ведь хотя бы съели бы ее, уже было бы не так обидно, на дело пошла бы, на пользу человеку…

      – Ладно, Промах, надо править к протоке. Тучи уже над нами. Покажи мне, куда грести.

      – Вот там, видишь крышу на холме? Это минийский пост.

      Лесистый холм был невысоким и достаточно пологим. Стражники находились на самой его вершине. Восточный и западный склоны были частью очищены от деревьев, чтобы сверху можно было наблюдать за тем, что делается у отверстий протоки.

      – Вижу. Дымок идет от костра.

      – Вот. А рядом вторая крыша. Под ней сложен костер. Нам никак нельзя допустить, чтобы они его подожгли: иначе в Орхомене узнают, что на протоке неладно.

      – Разумеется. Командуй остальным. Подплываем.

      Промах свистнул в два пальца. Свист раздался и по другим лодкам. Рыбаки дружно двинулись за лодкой Промаха