Ежевичная водка для разбитого сердца. Рафаэль Жермен

можно узнать, куда это ты так нарядилась? – спросил Никола.

      – Не надо, Нико, не говори так! Для женщины очень важно всегда чувствовать себя красивой! Самоуважение проявляется и в образе, который видят окружающие, ты не знал?

      Никола и Эмилио повернулись к Катрин и уставились на нее так, будто она заговорила на незнакомом языке.

      – Я… я могу повторить мой вопрос? – не унимался Никола.

      – Я записана к психотерапевту, – жалобно сказала я, тотчас забыв о позе манекенщицы. Никола улыбнулся и кивнул, будто говоря: «Так я и думал».

      – Ты красишься, чтобы идти к психотерапевту? – Он, казалось, не знал, то ли посмеяться надо мной, то ли всерьез встревожиться.

      – Да брось ты! Оставь мне хотя бы это…

      – Да! – поддержала меня Катрин. – Для женщины очень важно всегда… ты идешь к психотерапевту?

      Она была удивлена, но еще больше обижена тем, что ее не посвятили, и тем – я была в этом уверена, – что я выбрала «средство», не рекомендованное буклетом из обувной коробки.

      – Д-да, – промямлила я.

      Я чувствовала себя маленькой девочкой. И мне было неловко, как будто мой свитер и бюстгальтер вдруг улетели и я осталась перед друзьями с голой грудью.

      – Не верю я в этих психов, – сказал Эмилио. – Знаешь настоящее средство от разбитого сердца?

      – Если ты скажешь «найти трахаля», я заеду тебе красным сапогом в физиономию.

      – Я хотел сказать «нежно полюбить другого мужчину». Желательно кубинского происхождения. Pero hé… haz lo que sienta[32].

      Я не смогла удержаться от смеха.

      – А знаешь, он, кажется, всерьез, – сказал мне Никола, пока Эмилио открывал в кухне пиво.

      – Угу, знаю…

      Я вообще-то была недалека от того, чтобы с ним согласиться. Не в том, что надо быть обладателем кубинского паспорта, чтобы стать гарантированным и действенным лекарством от несчастной любви, но в том, что, переключившись, можно иной раз решить немало проблем. Теория, которую, говорила я себе, вряд ли поддержат всевозможные Жюли Вейе.

      – Как это ты идешь к психотерапевту? – спросила Катрин. Она была возбуждена, чтобы не сказать дестабилизирована: кто-то в пьесе совершил терапевтический демарш, и это была не она. – Кто это? Где ты его нашла? Как его зовут? Какой у него метод?

      – Не знаю! Я ничего не знаю! Ее зовут Жюли Вейе, это психотерапевт Нико.

      – Вот как!

      Катрин скорее умерла бы, чем сказала бы это вслух, но она считала, что ей принадлежит монополия на психологическую помощь и помощь вообще. Она метнула на Никола укоризненный и оскорбленный взгляд, поскольку не могла при мне и Эмилио назвать его узурпатором.

      – Это целое дело – найти психотерапевта, Жен… вот я их перевидала… где-то… пятнадцать, прежде чем нашла своего.

      – Я знаю, знаю…

      За ее поисками идеального психотерапевта мы с Никола в свое время следили, как за перипетиями телесериала.

      – Тебе надо определиться с твоими нуждами, с уровнем раскрытия, с тем, как быстро ты хочешь работать, по каким пунктам… главное –

32

Но… делай то, что чувствуешь (исп.).