Пирог из горького миндаля. Елена Михалкова

Вряд ли она вообще поднималась сюда.

      Третья дверь отказалась распахиваться. За ней находилась комната, некогда стоявшая пустой – та самая, из окна которой я выбиралась на крышу. Я надавила еще раз. Повернула ключ и убедилась, что замок открыт. Рассердившись, толкнула сильнее. Дверь неожиданно подалась, словно ее дернули изнутри, и я едва не упала.

      Комната была загромождена какими-то заклеенными скотчем коробками. Сбоку валялся матрас, а прямо передо мной стояла, кутаясь в длинный серебристый пуховик, моя двоюродная сестра Женя.

      Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга.

      – Холодно тут у тебя, – нарушила молчание Женька.

      Я обвела взглядом комнату. Вещи грудой на стуле, две старые газеты, пара кроссовок…

      – Завтракать пошли, – сказала я. – Там еще бутерброды остались.

      Пока Женька ела, я украдкой разглядывала ее.

      – Что, постарела? – хмыкнула Женька, не отрываясь от чашки с чаем.

      Я мысленно посчитала, сколько ей сейчас. Двадцать девять.

      Многие в этом возрасте выглядят девчонками. Женька производила впечатление зрелой женщины. Ее дерзкая красота никуда не делась, но почему-то не обрела законченности. Та же короткая стрижка ступеньками, карие глаза с золотыми искрами, четкий рисунок губ. «Легко представить ее кинозвездой», – подумала я. Звездой, которая не прошла кастинг.

      – Рассказывай, – попросила я.

      – Что рассказывать?

      – Слушай, не прикидывайся. Что ты здесь делаешь?

      Женька передернула плечом. Это тоже был жест из прошлого.

      Забавно – я чувствую себя так, будто это Женька застала меня в своем доме, а не наоборот.

      – Живу я тут, – вздохнула она.

      – Живешь, – кивнула я. – Ага. Давно?

      Женька сначала доела бутерброд и лишь потом согласилась посвятить меня в подробности.

      Она сдала свою квартиру. Ей нужны были деньги: она в очередной раз потеряла работу – то ли ее сократили, то ли уволили, я не вдавалась в детали. Раисе требовался уход, и Женька рассчитала, что старушка протянет не меньше года. Предприимчивый ее ум подсказал, что год простоя квартиры – неоправданная роскошь в ее положении.

      А Раиса возьми да умри раньше.

      Женька оказалась в неприятной ситуации.

      – Я договор с ними подписала. Обязалась предупредить о выселении за два месяца. Иначе с меня штраф!

      – Большой?

      Судя по тому, как Женька скривилась, денег этих ей было жаль.

      – Да и нехорошо выгонять людей из жилья, не дав им времени найти новую квартиру, – вслух подумала я.

      Она удивленно глянула на меня, словно эта мысль не приходила ей в голову.

      – Короче, два месяца, – вздохнула она.

      – А сколько уже прошло?

      – Ну, когда Раису похоронили? Три недели назад. Вот считай…

      – И ты месяц собиралась здесь жить?

      – Я надеялась, что ты не приедешь, – невозмутимо ответила Женька.

      У меня рвался с губ