По ту сторону синей границы. Дорит Линке

медленных, три быстрых. Наш код.

      – Эз, о, эз – збазите нажи тужи, – Йенси с гордостью посмотрел на меня снизу вверх. Ага, значит, он не совсем тупой, хоть и ниже почти на голову. Дед, как всегда, ничего не услышал, и я постучала снова.

      – Эз. О. Эз, – кивал в такт Йенси. Это потихоньку начинало бесить.

      Дверь со скрипом приоткрылась. В щелку выглянул дед: лицо серое, седые волосы торчат во все стороны.

      – Открывай, это я.

      – Кто?

      – Я. Не гестапо.

      – А это что за чучело с тобой?

      – Йенси, мой новый сосед по парте. Он из Дрездена.

      Дед открыл дверь. На нем был коричневый вязаный жакет с кожаными заплатками на локтях. Мама обновляла их каждый год.

      Дед осмотрел Йенси, который стягивал с себя «медвежью» куртку.

      – Последний писк моды народного хозяйства?

      – Ну… – пробормотал смутившийся Йенси.

      Дед побрел в гостиную. Везде валялись изодранные газеты. В квартире было очень холодно и, как обычно, пахло свежим клеем.

      – «Остзее цайтунг», «Нойес Дойчланд», «Норддойче нахрихтен», – вслух прочел Йенси названия газет.

      – Дед собирает газеты, вырезает статьи и сравнивает, – объяснила я. – Почему ты опять не топил?

      Дед обернулся.

      – Если каждый будет топить как следует и уголь разбазаривать, ГДР обанкротится уже через три года, а не через десять.

      Йенси фыркнул.

      Дед строго посмотрел на него.

      – Что с тобой?

      – Фы-ы-ы зофзе-е-ем гаг мой ба-а-аба кофоры-ы-ыте.

      – Вот только саксонца нам тут не хватало! – всплеснул дед руками.

      Я закатила глаза.

      – Так я же сказала, откуда он!

      Дед хлопнул в ладоши:

      – А ну-ка, скажи нам: «Дрезден»!

      Йенси замотал головой.

      – Неа!

      – Дед, включи лучше телик. А с шуточкой этой к нему уже в школе приставали.

      Дед с готовностью ткнул в пару кнопок.

      Мы развалились на диване, завернувшись в шерстяной плед. Из обивки кое-где торчали пружины, но все равно было очень уютно. Я люблю приходить к деду – он рассказывает всякие смешные истории, хотя, бывает, и засыпает посередине предложения. Ну, тогда можно спокойно смотреть телик, никто не мешает.

      – «Ритмы берлинского балета», – с энтузиазмом сообщил дед название передачи. – Моя любимая!

      Мы открыли тетрадки по математике.

      – Ненавижу математику, – заявил Йенси.

      – Учиться надо не для школы, а для жизни. Как завещал великий Ленин, – заметил дед, уставясь в экран.

      – Ага, – пробормотал Йенси, – слыхали.

      Я пихнула его локтем в бок и начала читать задачу вслух:

      – «Трудящиеся выходят на первомайскую демонстрацию колоннами по 12 человек. Сколько рядов составят работники предприятия, если их общее число 1176, из которых 48 принять участие в демонстрации не смогут?»

      – Меня вычтите, – объявил дед. – Я на такие мероприятия не ходок.

      – 94 ряда, – сказала я. – Даже если дед не пойдет.

      Йенси хихикнул.

      – Ты