Воздух, которым он дышит. Бриттани Ш. Черри

ты не должна так говорить с ним, – строго говорит мама, нахмурившись. У нее бы истерика случилась, если бы она знала, насколько глубоки ее морщины, когда она так делает. Я всегда ненавидела знакомство с ее новыми мужчинами: вместо того чтобы вступиться за меня, она всегда становится на их сторону.

      – Все в порядке, Ханна. Тем более что она права. Нужно время, чтобы узнать кого-либо поближе и заслужить право называть человека сокращенным именем.

      Было нечто гадкое в том, что он говорил. Какой-то намек во взгляде, который Ричард устремил на меня, затягиваясь сигаретой. На мне свободные джинсы и домашняя растянутая футболка, но под его взглядом я чувствую себя раздетой.

      – Мы собирались перекусить где-нибудь в городе, если хочешь, можешь присоединиться, – предлагает он.

      Я отрицательно качаю головой:

      – Эмма еще спит. – Я бросаю взгляд на дом, где на раскладном диване, который мы делим на двоих после переезда к маме, спит Эмма.

      Да, мама не единственная, кто потерял любовь всей ее жизни.

      Надеюсь, я не стану такой же, как она.

      Надеюсь, я просто застряла в плохом периоде.

      С тех пор как Стива нет, прошел год, и мне все еще трудно дышать полной грудью. Наш с Эммой настоящий дом находится в Мидоус-Крик, Висконсин. Это недорогое место, где Стивен, Эмма и я построили дом. Мы окунались в любовь и самозабвенно ругались, но возвращались к любви снова и снова.

      Это место стало сосредоточием тепла, пока мы жили там вместе, а когда Стив умер, стены дома наполнились холодом.

      Когда мы в последний раз были вместе, его рука обхватывала мою талию, и как легко было думать, что это продлится вечно.

      Вечность оказалась куда короче, чем мы могли себе представить.

      Долгое время жизнь проходила привычным образом, но в один день все внезапно оборвалось.

      Я чувствовала, что начинаю задыхаться в печали от воспоминаний о нем, поэтому ушла к маме.

      Вернуться в этот дом означает признать, что его действительно больше нет. Больше года я жила, делая вид, что все в порядке, представляя, что он просто вышел купить молока и вот-вот войдет в дверь. Каждый вечер, ложась спать, я поворачивалась на левый бок, представляя, как он обнимает меня.

      Теперь Эмме необходимо что-то большее. Нечто кроме раздвижного дивана, незнакомых мужчин и сплетен соседей, которые не должны достигать ушей пятилетней девочки. Она слишком сильно нуждается во мне, а я словно иду во тьме, и я явно не та мать, которой она заслуживает, так что, может быть, воспоминание о нашем доме помогут мне собрать себя по частям.

      Я возвращаюсь в дом и с нежностью смотрю на своего спящего ангела. Ее грудь поднимается и опускается, спокойно и умиротворенно. Она похожа на меня – ямочками на щеках и светлыми волосами. У нас с ней тихий смех, набирающий силу лишь в компании людей, которых мы любим. Она словно улыбается правым уголком рта и кривит левый – те же движения повторяют мои губы.

      Но есть одно большое различие.

      У Эммы его голубые глаза.

      И