На заре самурайской вольницы. Александр Альшевский

но. За спинами аристократов маячила тень набирающего силу самурайства. И сделай Тоба императором Сигэхито, дело не ограничится обычными придворными склоками. Наверняка одна из сторон, а то и обе сразу, попытаются использовать в своих интересах этих мужланов. А что потом? Традиционным авторитетом и изысканностью манер киотских вельмож их уже не загонишь обратно в берлоги. Страна может ввергнуться в страшный хаос междоусобицы. И понесет корабль вода неведомо куда…

      А вот Сёси может стать мостком через бурную реку раскола и политической непримиримости. Пройдет время, все успокоится и на престол взойдет опять мужчина. Несмотря на логичность своих рассуждений, Тоба колебался: «Уж больно давно не бывало у нас правящих императриц. Есть, наверное, в этом неведомая мне причина. Не навлечь бы беды с той стороны, о которой и не подозреваешь». Неожиданно Тоба вспоминает про Фудзивара Митинори. Теперь это уважаемый монах Синдзэй, а когда-то являлся чиновником на побегушках. Конечно, он из Фудзивара, но из боковой ветви, а таких в столице и не счесть. Усердием и глубокими познаниями в науках добился должности сёнагона (младшего советника). Так бы и застрял на ней до конца дней своих, если бы вовремя не смекнул обрить голову и поступить на службу к императору-иноку. В Приюте отшельника не очень считались с родословной, а больше ценили сообразительность и преданность. Талантливому Синдзэю не составило особого труда войти в доверие к императору-иноку, который стал поручать этому политику в монашеской рясе различные, порой весьма деликатные поручения. Быстрому росту влияния Синдзэя способствовало и то, что его жена была не последним человеком в окружении Бифукумонъин.

      Вызванный в личные покои Тобы Синдзэй смиренно стоял перед ним. Он сразу догадался, к чему клонит император-инок, внимательно смотревший на Синдзэя в ожидании ответа. «Позвольте, государь, напомнить историю, что приключилась с девой Абэ, да избежит она пяти увяданий в своей небесной жизни», медленно начал Синдзэй. «Была она второй дочерью достославных родителей. Ее отец – яростный проповедник и защитник буддийского закона император Сёму, а мать – императрица Комё, надежный и верный помощник супруга в его начинаниях. За свои благодеяния в прошлой жизни она удостоилась несравненной милости – первой из дщерей вассальских стала императрицей. По воле небес уже в зрелом возрасте Абэ вступает на престол под именем Кокэн. Затем, устав от бремени правления государством, уступает трон императору Дзюннину и становится экс-императрицей.

      Поняв, что император-инок внимательно его слушает, Синдзэй с энтузиазмом продолжил свой рассказ. «Осенью 761 г. Кокэн заболевает. Для чтения оградительных молитв к постели больной приставили монаха из Кавати преподобного Югэ Докё, известного магическими способностями. Днем и ночью он находился рядом с государыней и неистово молился о ее выздоровлении. И, о слава буддам,