Готический храм. Вероника Дмитриевна Ульянова

и национальности и помолиться богу, в которого верит. Я строю храм всемирный даже Вселенский если добавлю этот долбанный инопланетных зал, и я не буду называть его как-то, он общий, не нужно особое слово для его обозначения.

      Максим полетел в разные страны изучать соборы: конечно же собор Парижской Богоматери во Франции и мусульманский Мавзолей-мечеть Тадж-Махал в Индии; Кёльнский собор в Германии; католический Собор Святого Семейства – символ Барселоны, Испания – не здание, а огромная скульптура, будто лепная работа рук великана; волшебный буддийский Храм Ват Ронг Кхун – будто из баллончика со взбитыми сливками; занесенный в книгу рекордов Гиннеса, как самый грандиозный индуистский, – Храм Акшардхам в Индии и многие другие.

      ГЛАВА «ДИМА»

      Около десяти вечера Максим вышел за продуктами и прогуляться заодно, направился в лучший по близости супермаркет в паре кварталов от дома. На середине пустого перекрестка он остановился, заметив на крыше девятиэтажки перед ним девушку. Она стояла на краю, ее лицо показалось ему знакомым. Да, точно, они мило поболтали на одной вечеринке. Девушка заметила Максима, глаза ее расширились от ужаса. Она крикнула:

      – Ты можешь подняться ко мне?! Мне нужно поговорить с тобой!

      Почему бы и нет, подумал Максим, это может быть интересно. Не торопясь, он открыл дверь универсальным ключом от домофона, поднялся на лифте на девятый этаж и пролез в разрозненные прутья решетки на чердак, по маленькой лесенке в открытый люк на крышу и медленно подошел к краю метрах в десяти от девушки. Пока он шел, мелькнула мысль, как было бы забавно подбежать сейчас и толкнуть ее, этого она точно не ожидает, но это был всего лишь черный юмор, Максим никогда еще не убивал людей, он понимал, что вероятно наступит момент, и ему придется сделать это, но уж точно его первый раз не будет для развлечения. Он остановился и смотрел на нее, засунув руки в карманы. Девушка заговорила, все смотря вниз:

      – Знаешь, я все сомневалась в своем решении, но тот факт, что я вижу сейчас тебя… Это знак.

      – Ты хочешь, чтобы я отговорил тебя?

      – Не знаю. А ты поменял свою точку зрения?

      – О чем?

      – Помнишь наш разговор? О том, что нет любви? Не хочу жить в таком мире.

      Максим помнил. Он говорил, что любви нет. Обилие книг, фильмов, песен, всяческих дискуссий о любви – уводит нас от главного: от целей. Все это пропаганда и порабощение, куда более действенное, чем наркота и алкоголь. Любовь, наравне с развратом и адюльтером, ослабляет нас, заставляет метаться в сомнениях и прогибаться, думая, что совершаем подвиг во её имя. И все такое – подытожил Максим свои воспоминания. Он и правда думал, что культ ценности отношений и семейной жизни предназначен, чтобы отнимать у людей время от того, что им действительно необходимо – развития. Все это только, чтобы у народа не было времени разобраться в том, что правительство и должностные лица воруют у них и как это остановить.

      – Так тебе и не обязательно жить в таком мире. Живи в своем мире.

      – Что ты имеешь ввиду?

      – Все физические