Хромосома Христа. Владимир Колотенко

инфузориевой мелюзги!

      Доколе?!!

      ГЛАВА 3

      Больше всего меня восхищали лекции Архипова. Многоярусный амфитеатр огромной аудитории, мы, будущие врачи и ученые, в белоснежных халатах. Я выбирал себе место в третьем ряду, открывал конспект… К сожалению, у меня не было с собой магнитофона, чтобы ни одного слова, ни одной интонации не упускать. Я был влюблен в лектора. Первое время меня просто охватило ошеломление: откуда ему знать, как закручена спираль ДНК и какими такими связями поддерживается эта спиралевидная нить? Меня возмущал и тот факт, что если размотать все нити, вытащенные из каждой клеточки моего тела, то ними можно несколько раз обмотать экватор. Как такое представить?! Меня это поражало и занимало всецело. Архипов, то и дело покашливая, прохаживаясь туда-сюда вдоль длинной светло-зеленой доски, все рассказывал и рисовал фантастические сюжеты из жизни клеток и тканей и целых систем, убеждая примерами из повседневности, что все это прекрасно соподчинено и успешно трудится на благо целого организма.

      – Представьте себе огромную фабрику по производству…

      Я пытался представить и уже ничего не записывал, но то, о чем он говорил, мне запомнилось на всю жизнь.

      Иногда он стучал мелком по доске, а когда рисовал схему синтеза белка, использовал все разноцветные мелки, какие только были в упаковке. И весь, с головы до пят, был перепачкан этими мелками. Тогда он был похож на клоуна. Но его ярко-синие – лучистые, с прищуром – глаза были полны ума и серьезности. “Клетка, – говорил он, – это очень умно и серьезно. Она – основа всей жизни, и твоей и твоей” – при этом он мелком тыкал в грудь каждого нерадивого и засыпающего студента и о его нерадивости говорил открыто:

      – Иди-ка ты лучше в парикмахеры…

      Или:

      – Твое зеркальце, милая, не сделает тебя умней.

      И всегда попадал в десятку.

      Над его непосредственностью и очевидной простотой многие посмеивались, немногие же заглядывали ему в рот. Я заглядывал.

      Потом, когда я стал ассистировать Архипову, все его лекции мною были записаны на магнитофонную ленту и даже изданы отдельной книгой. Мне был любопытен ход его мыслей, его яркие образы, стиль изложения сложных вещей простыми словами. Как может прийти в голову, что митоз – это любовник вечности? А мейоз – вечный двигатель рода человеческого?

      Архипов не был яростным коммунистом и его коммунизм не был пропитан ни авторитаризмом, ни демократическим централизмом: его коммунизм был щедрым, широким, светлым, открытым… Его коммунизм был просто солнечным. Даря себя всем, Архипов лучился небесным светом. Не побоюсь сказать, что он являлся ярким представителем тех немногих, о которых на заре человечества кто-то умный сказал: «Светя другим, сгораю сам». Да, он горел, как свеча, сгорая… И его коммунизм был коммунизмом Иисуса.

      – Экхе-экхе… Лесик, ну-ка расскажи ты им всем о своем «Тироците», а?..

      Он все время покашливал.

      – Жора, займись-ка ты лучше, экхе, меланоцитами, а, а?! Если тебе удастся сделать чернокожего белым… А?! А?! Они тебя, экхе, озолотят!..

      Рассказ