Мир без конца. Кен Фоллетт

человек будто спал с открытыми глазами. И опять возникло чудное ощущение, что под ногами течет вода.

      Мерфин обвел глазами три яруса – аркаду, галерею, верхние окна. Он знал, что при сооружении колонн камни кладут друг на друга, но это было незаметно – по крайней мере на первый взгляд. Вдоль каменных блоков шли каннелюры[3], и каждая колонна казалась пучком копий. Его взгляд заскользил по одной из четырех гигантских колонн средокрестия – от массивного квадратного основания, вверх, туда, где одно из «копий» устремлялось к северу, сгибаясь в арку, переброшенную через придел. Потом юноша перевел взгляд на средний ярус, где еще одно «копье» отходило на запад, образуя аркаду галереи, а затем еще выше – на западную пяту арки яруса верхних окон, где последнее «копье», подобно цветочному стеблю, превращалось в изящное ребро высокого потолочного свода. От рельефного украшения в самой высокой центральной точке свода подмастерье повел взгляд по ребру вниз, к противоположной колонне средокрестия.

      И вдруг что-то случилось. У Мерфина потемнело в глазах – показалось, что западный рукав трансепта тронулся с места. Раздался тихий гул, низкий, едва слышный, пол под ногами задрожал, как будто рядом упало дерево. Хор запнулся. По южной стене алтарной части, совсем рядом с колонной, которую изучал Мерфин, пошла трещина.

      Он повернулся к Керис, краем глаза заметив, как в хоре и средокрестии падают камни. Затем возник хаос: кричали женщины, мужчины, оглушительно грохотали огромные камни, падая на пол. Это длилось целую вечность. Когда наступила тишина, юноша понял, что левой рукой прижимает к себе Керис, а правой прикрывает ей голову, заслонив собой от места, где в руинах лежала большая часть собора.

      Несомненное чудо, что никто не погиб. Самые страшные разрушения случились в южном приделе, где людей не было. Прихожан в алтарную часть не пускали, а клир находился в ее центре – хоре. Несколько монахов чуть не простились с жизнью, отчего разговоры о чуде стали только громче; те, в кого угодили осколки камней, отделались порезами и ушибами. Кое-кто из прихожан получил царапины. Конечно же, людей сверхъестественным образом защитил святой Адольф, мощи которого хранились под высоким алтарем, а среди деяний числилось множество исцелений и случаев спасения людей от верной гибели. Однако все соглашались, что Бог послал Кингсбриджу предупреждение. О чем – было не совсем ясно.

      Часом позже четыре человека осматривали разрушения. Двоюродный брат Керис, ризничий Годвин, отвечал за собор и все его сокровища. Его помощником по строительным и восстановительным работам стал брат Томас, который десять лет назад звался сэром Томасом Лэнгли. Плотник и строитель широкого профиля Элфрик имел с аббатством договор, обязывавший его следить за состоянием собора, а Мерфин тащился за ними, как подмастерье Элфрика.

      Восточную часть церкви колонны разделяли на четыре травеи[4]. Повреждены оказались две из них, ближние к средокрестию. Каменный свод над южным приделом полностью рухнул в первой травее и частично во второй. По среднему ярусу шли

3

Каннелюр – вертикальный желобок на стволе колонны.

4

Травеи – в романской и готической архитектуре пространственная ячейка нефа, ограниченная четырьмя устоями, несущими свод.