Смерть длиною в двадцать лет. Ариэль С. Уинтер

к наружной двери. – Вам наверное захочется взглянуть на это… Вчера заключенных не выводили на прогулку из-за дождя, так что сегодня им уже не терпелось.

      Он открыл дверь, и в лицо им дохнул холодный ветер. Они вышли на галерею – узкий чугунный мостик, рассчитанный всего на одного человека. Впереди шагах в десяти стоял надзиратель с винтовкой.

      Внизу прогуливались арестанты. Многие ежились от холода, скрестив на груди руки. Они напоминали разрозненную толпу на барахолке в базарный день.

      – Надзиратели внизу не носят при себе огнестрельного оружия, – сказал Фурнье. – А здесь, наверху, у всех надзирателей винтовки… Арестанты, которым полагается прогулка, гуляют здесь по часу утром и днем.

      – Арестанту Меранже полагались прогулки?

      – Да. Он был примерным заключенным. Давно уже тут содержался.

      Пеллетер смотрел на топчущихся во дворе людей.

      Вдруг в дальнем углу двора раздался крик. Все обернулись на звук, и заключенные сразу же бросились туда.

      Вместе с ними побежали и надзиратели.

      Фурнье бросился обратно к двери, ища на связке ключ. Движения его были торопливы, но точны. Он выскочил за дверь, оставив Пеллетера и Летро запертыми на галерее с вооруженными надзирателями.

      Надзиратели внизу ворвались в гущу толпы и отогнали заключенных. Один остался лежать на земле, руками хватаясь за что-то на груди.

      – Его ножом пырнули, – сказал Летро.

      Рот раненого человека судорожно открывался в агонии.

      Внизу появился Фурнье. Он несся через двор, крича на ходу на заключенных.

      Надзиратели на верхней галерее, прицелившись в толпу, приготовились стрелять.

      Из какой-то двери выбежали двое с носилками. Заключенные расступились, чтобы пропустить их, и притихли, так что наверху даже были слышны стоны раненого.

      Фурнье, стоя в самой гуще толпы, орал на заключенных, потом схватил одного за грудки и оттолкнул.

      Раненого уложили на носилки и унесли в здание.

      Фурнье, не переставая орать на заключенных, ушел следом за носилками.

      Дожидаясь, пока их выпустят с галереи, Летро с Пеллетером продрогли насквозь. Надзиратель, провожавший их в лазарет, от возбуждения болтал без умолку.

      – Нет, ну вот как тут что разглядишь?.. Стоишь на одном месте по многу часов напролет… Такая тоска, такая тягомотина… Ну и забываешь иной раз, что это опасные преступники. Теряешь бдительность, а потом хлоп!.. Мы же тут как на пороховой бочке! И никогда не знаешь, стрелять тебе или нет.

      Каждая дверь, через которую они проходили, требовала набора из двух ключей. В каждом основном отсеке имелись боксы охраны. Свою винтовку надзиратель сдал в арсенал, где ее тотчас же запер в специальную металлическую стойку оружейный смотритель.

      – И часто у вас тут такое бывает?

      – Да не очень. Месяцами может ничего не происходить. Я когда сюда поступил на работу, так сначала целый год ничего такого не происходило. Я даже не верил старшим ребятам, когда они говорили другое. Но в этом месяце! Ой!.. Прямо какая-то война преступных