Сласти и страсти, или Забавы новобрачных. Тара Сивик

выражение так и не сходит с лица Дженни – надо выкручиваться.

      – Ты что, не мог хоть немного прибраться сегодня? В доме бардак.

      Оглядываю все игрушки на полу и грязную посуду на кофейном столике.

      – Мы заняты были, кино смотрели, – объясняю.

      Дженни оборачивается, смотрит на экран и в первый раз замечает, что мы смотрим.

      – Серьезно говорю: брось смотреть этот идиотский фильм. Вероника и без того его взахлеб цитирует, – жалобно вздыхает Дженни.

      Эта самая подделка профзаболевания уже изменила ее! Раньше она любила этот фильм. Не-еееееееет!

      – Так как же ты ударилась? Знаешь, когда ты по-настоящему ударилась, – спрашиваю я, сложив руки на коленях и играя в озабоченность.

      Не может она знать, что тебе известно. Что, если это как в телешоу «Когда животные нападают»? Может, она и на тебя бросится, братец.

      – Ну, я решила сегодня с работы пораньше уйти и попробовать йогой позаниматься. Как выяснилось, я уже не такая гибкая, какой была когда-то, – сообщает она мне.

      Она что, словом «йога» шифрует что-то? Теперь что, «терпеть до последнего», как она это называет? Не удивлюсь, если есть у нее группа приспешников, кто на нее работает, помогают ей в этом обдуманном вранье.

      Йога… как же, точно!

      – Попробовала встать в позу Собаки Мордой Вниз и коленку вывихнула, – заканчивает она, положив голову на спинку дивана и закрывая глаза.

      Понятно? Целиком поймал ее на вранье. Собака Мордой Вниз – это не поза в йоге. Это китайская пословица или еще что-то, типа: «Кто в церкви бздит, тот на вонючей скамье сидит». По-моему, она звучит так: «Кто встает собакой мордой вниз, тот делает как-как себе в штанишки».

      – А Клэр знает? Ты Клэр сказала? Что Клэр сказала? – вопрошаю я.

      – Нет, зачем Клэр знать? После йоги я только и хотела, что до дому добраться и ноги задрать. Переговорить с ней у меня и времени еще не было.

      Ага-аааа, значит, она тянет время, план сочиняет. Попалась!

      Дженни снимает Веронику с колен и сажает ее рядом с собой, с усилием поднимается с дивана и ковыляет на кухню.

      – Ты куда? – спрашиваю.

      – Возьму льда, к колену приложить, – отвечает она, а сама на ходу о стену опирается.

      От здорово работает! Она, в натуре, все это продумала. Я б никогда не подумал пойти и принести ей лед. И хромота у нее выглядит натурально.

      Упражнялась, должно быть.

      Вскакиваю, устраиваю спектакль, будто «помогаю» ей с ее «ушибом», когда на самом-то деле просто хочу посмотреть, не получится ли вывести ее на чистую воду.

      Помогая ей идти на кухню, выставляю у нее на пути ногу, и она о нее спотыкается, успевая в последний момент за стол схватиться, а то бы вовсе на пол упала.

      – Дрю! Какого черта? Ты что, мне ножку подставил? – вопит она.

      – Как твое колено? – спрашиваю, подозрительно глядя на ногу, которую Дженни держит в нескольких дюймах над полом.

      – Да что с тобой сегодня? Странно как-то ведешь себя, – бормочет она, а потом опирается на стул, чтобы выпрямиться, и прыгает на одной