Ричард Длинные Руки – фрейграф. Гай Юлий Орловский

отвратительная?

      – Смотря где, – уточнила она. – Разве тебе не нравятся мои волосы?

      Я посмотрел оценивающе, поцокал языком.

      – Ну, как тебе сказать… Если для человека, то терпимо и даже прекрасно, но вообще-то красивее было бы заменить эту гриву чешуей. Представляешь, крупная… или мелкая, это по вкусу, золотистая чешуя, блещущая на солнце, как жар!.. А можно делать зеленой, красной и даже синей. Любого цвета. А это для женщин так важно, меняться…

      Она посмотрела на меня исподлобья.

      – Но не настолько же! Я не представляю себя рептилией.

      Я вздохнул.

      – Да, людям трудно представить себе такое совершенство.

      В вечернем воздухе начинают летать светящиеся мушки, жучки и бабочки, пошла узкая полоса странной живности, что не дневная, но и не ночная, а так, ухитрившаяся занять это короткое время и вытеснить из него как дневных, так и ночных.

      Я уже знаю, что если взлететь и держать курс вот на ту гору на горизонте, то дальше будет широкая река, через которую я так и не увидел моста, но и брода не заметил, а его легко отыскать с высоты драконьего полета по протоптанным дорогам на противоположных берегах. За рекой, словно спрятавшись за нею, долина с роскошной зеленью, богатые сады, оливковые рощи, несколько городов, расположенных непривычно близко один к другому, снова сады, виноградники, поля под посевами…

      Я придвинулся и сел у самого края, так шире обзор, прикидывал, в каком направлении полечу завтра, чтобы увидеть и запечатлеть в памяти нужных сведений побольше.

      Сбоку зашелестело, Мириам тихохонько подошла, я видел, как она колеблется, но пересилила себя и села почти рядом.

      – Молодец, – проворчал я как можно тише.

      Она спросила настороженно:

      – Ты о чем?

      – Ты молодец, – пояснил я снисходительно. – За все время никакого женского визга, никаких истерик… А я в самом деле хищник.

      Она ответила с некоторым напряжением в голосе:

      – Не знаю, но чувствую, что не сожрешь… вот так сразу. Может быть, вообще не собираешься есть, только пугаешь. Во всяком случае, я боюсь и… не боюсь.

      Я попробовал усмехнуться, не получилось, только зубы стали виднее. Мириам поглядывала искоса, я проговорил неторопливо:

      – Вон в ту сторону я еще не летал… Там что-нибудь интересное?

      Она пожала плечами:

      – Кому как.

      – Но не для тебя?

      Она снова пожала плечами:

      – Мы водили караваны и там. Дороги хорошие, если обходить пески Огня и Каменные топи. Живут там вроде бы аярги и пелоненги, а также устагонги…

      – Вроде бы?

      Она кивнула.

      – Все кочуют. Родственные им племена уже осели, а эти свято хранят традиции отцов. Но кочевать все труднее, оседлые не пускают на свои земли. У них войны почти не останавливаются…

      Я сказал сочувствующе:

      – Не горюй.

      Она фыркнула:

      – А мне горевать с чего? Да пусть поубивают друг друга! Это же корни проклятого племени жувалов!

      – А что это?

      – Неверные, – пояснила она. – У одних бог Кракацорк, у других