Ричард Длинные Руки – фрейграф. Гай Юлий Орловский

шкуру снимала, мясо резала, жарила, вон как вспотела, но… и такое вот есть можно. Давай, пробуй! Мы же с тобой откармливаем тебя? Вот и давай.

      Она покачала головой, я неуклюже поддевал когтями мясо и сыр, все отправлял в пасть. Когда почти ничего не осталось, создал еще, но, мне кажется, на это уходит больше калорий, чем получаю, так что если буду создавать еду и есть, скоро околею от голода.

      Мириам наконец разжала плотно стиснутые губы.

      – Как ты это делаешь?

      Я ответил удивленно:

      – Как все. А ты разве делаешь не так?

      Она покачала головой.

      – Мы так не умеем.

      – Бедные существа, – сказал я сочувствующе. – Это же так просто… Может, попробуешь?

      Она снова покачала головой.

      – Даже пытаться не буду.

      – Ладно, – сказал я с глубоким сочувствием, – бери, ешь.

      Она спросила нерешительно:

      – Может быть, это еда драконов? А люди от нее мрут?

      – Проверь, – предложил я. Она смотрела задумчиво, колебалась, я сжалился и пояснил: – Да не околеешь, говорю! Я еще цел, видишь? А ем это вот часто. Тебе ничего не будет, ты же человек! А человек – это такая тварь, все жреть, ни одна свинья не станет… Не трусь, ты же рыжая!

      Я исхитрился взять чашку с кофе, как раз хватило капнуть на язык, натужился и создал большую глиняную миску. Мириам вздрогнула, когда та наполнилась темно-коричневой жидкостью, но я не обращал на женщину внимания, тут удержать бы миску, не пролить на себя, а запах крепкого кофе сводит с ума…

      Когда наконец поднял взгляд на Мириам, она опасливо жевала тонкий ломтик изысканного карбоната, но держала так, чтобы сразу отбросить, если тот вдруг вцепится ей в губу.

      – Кофе будешь? – спросил я.

      Она поняла по моему взгляду, о чем я, затрясла головой.

      – Ни за что!

      – Почему?

      – Это для драконов!

      – Вообще-то да, – согласился я. – Стоит выпить пару мисок, сразу драконом себя чувствуешь.

      Я не торопил и не мешал, положившись на извечное любопытство женщины, Мириам при всей осторожности перепробовала все, кроме кофе, а нежнейший сыр, создаваемый уж не знаю по какой технологии, жевала с таким наслаждением, что закрывала глаза и нежно плямкала влажными губами.

      Вечерний воздух теплый, густой и сочный, я надеялся с этой великолепной площадки полюбоваться величественным закатом, но небо затянуто какой-то мутной дрянью вместо облаков, солнце беспомощно утопает, как в болоте. Затем и вовсе его закрыло грязно-серым занавесом, я угадывал местоположение светила лишь по багровому пятну, что сползает к горизонту.

      Внизу пролегла глубокая тень, но крохотные огоньки проступают сквозь густеющую тьму, и легко подумать, что тысячи и тысячи всадников скачут по степи, держа в руках горящие факелы…

      Мириам, закончив с трапезой, деликатно облизала пальцы, тихонько вздохнула.

      – Рад, что тебе понравилось, – сказал я.

      Она смотрела на меня неотрывно, в ее огромных серых глазищах возникало и гасло странное выражение. Я ощутил некоторую неловкость.

      – Че