Лишний князь. нет ни друзей, ни врагов – только цель!. Денис Владимирович Морозов

на месте.

      – Простые слуги не могут задержать думного голову, – сказал он. – Это им не по чину. Сделать такое может только великий князь. Пусть это останется нашим семейным делом.

      Прихрамывая, он побрел к широким дверям. Пока ему вели коня из конюшни, пока искали седло и затягивали ремни, прошла четверть часа. Вокруг мгновенно собралась дружина из четырех десятков человек, готовых броситься вслед за ним. Однако едва князь сел верхом и тронул поводья рукой в кожаной перчатке, как тут же вскрикнул от боли. Конь под ним сделал пару шагов и встал, как вкопанный.

      – Нет, не могу еще ездить в седле, – виновато пожаловался Всеволод. – Ушибы болят.

      Дружина остановилась.

      – Княже, позволь, я сам догоню беглеца и отниму у него сокровище, – попросил Буривой.

      – Да, ступай. Больше некому. Ты все же урожденный владыка, тебе можно, – согласился с ним Всеволод.

      Избыгнев давно уже приготовил ему Разгуляя и теперь пританцовывал от нетерпения, ожидая приказа пуститься в погоню. Едва Буривой взлетел в седло, как и он забрался на ухоженную пегую кобылу и дал ей плетей. Вдвоем они вынеслись с великокняжеского двора, миновали ветхое Перуново капище, процокали копытами под аркой надвратной башни и по деревянному мостику через ров выехали на главную городскую площадь.

      – Ты видел, куда они унеслись? – спросил Буривой своего слугу.

      – Нет, но Шелкопляс успел мне шепнуть, что нарочно развернет боярское знамя, чтобы их легче было заметить, – ответил Избыгнев.

      – Ох, и пройдоха же этот Шелкопляс! Ты ему доверяешь?

      – Нет, конечно! Но ведь он получил от тебя серебро. Оно будет припекать ему руки.

      На площади, как и всегда в дневной час, было полно народу. У Лобного места толкались продавцы сбитня и пирожков. Чуть дальше высилась Железная стрела – отлитый из «небесного олова» памятник ушедшим богам и богиням, которые оглядывали окрестности, прислонившись спинами к высокой колонне. Избыгнев подъехал к ней и громко спросил:

      – Не видал ли кто думного голову?

      – А как же? – тут же ответили ему. – Поехал по Перунице к выезду из Дубового города со слугами и развернутым стягом.

      Не дослушав ответ, Буривой пришпорил Разгуляя и бросился к выезду на Перунову улицу, ведущую от Середы к выезду из города. Дубовым городом жители называли деревянные стены, широким кольцом опоясавшие посадскую территорию. В отличие от Кремника, давно обжитого боярами и великим князем, на посаде обитало простонародье: купцы, ремесленники и мелкий служивый люд. Со стороны окрестных полей и лесов их дома были защищены дубовыми стенами с невысокими башенками, воздвигнутыми на древнем земляном валу, прозванном Змеиным кольцом. Это кольцо тянулось и на высокой, Княжеской стороне города, и на пологой, Торговой. Река Шерна разрезала его надвое. Все городское селение умещалось внутри этого кольца, и лишь отдельные смельчаки отваживались жить за его пределами.

      Перунова