Лишний князь. нет ни друзей, ни врагов – только цель!. Денис Владимирович Морозов

от поражения, и соберет новое войско. И снова пошлет на нас своего сына. Если мы отправим всех наших воев с тобой – то защищать город будет некому. Лихославцы смогут взять его голыми руками. И какой тогда прок от твоего Старого Города? Кому он тогда будет нужен, если нас самих всех отсюда повыметут?

      Буривой еще раз оглядел всех присутствующих, скрипнул зубами, резко развернулся на каблуках и пустился из палаты прочь. У выхода он задержался, обернулся и выкрикнул:

      – Я ради вас двадцать лет расшибался в лепешку! Чего только не делал – и судил, и рядил, и полки водил! А теперь, когда мне нужна ваша помощь, вы пальцем о палец не хотите ударить! Не зря боги прокляли этот мир: вижу я, что вы все это заслужили!

      Гостибор, сторожем стоявший у входа, посторонился, чтобы его пропустить. Буривой быстро сбежал вниз по ступеням крыльца, вырвал поводья коня из рук Избыгнева, взлетел в седло и поднял коня на дыбы. Его черно-красное корзно с золотым змеем поднялось не ветру и раздулось, как знамя.

      – Вы меня еще вспомните! – заорал он, обращаясь к цветным окнам палаты. – Я вас всех с потрохами возьму! Все будете у меня в холопах – помяните мое слово!

      Он примчался домой возбужденный, вихрем ворвался в горницу, долго бегал из угла в угол, не в силах остановиться и сесть. Горничная баба Русана, увидев хозяина в таком состоянии, всплеснула руками и побежала за хозяйкой. Когда его жена вошла в горницу, он стоял, высунувшись в распахнутое окно, и грозил кулаком куда-то в сторону великокняжеского дворца, бормоча: «Вы все у меня будете под сапогом»!

      – Что с тобой, Боржек? На тебе лица нет! – испуганно спросила Снежана.

      Он наконец опустился на лавку, пригнул голову и сжал лоб руками.

      – Они там все с ума посходили! – невнятно забормотал он. – Сначала собрались меня чествовать, а потом плюнули мне в лицо. А Севка знаешь, что мне сказал? Будто я его Верхушку обольстить пытался! Да как он только подумал! Это ж я! А это ж она!

      Снежана опустилась с ним рядом на лавку и обняла его за плечи.

      – Успокойся, – томным голосом проговорила она. – В боярских палатах мало ли что наболтают… Языки у них длинные, как жало змеиное. Не бери в голову, это пустое.

      – Да как же пустое? Как же пустое? – бушевал он. – Это ж на друга своего, старинного друга, такое подумать! Вот ты бы поверила, что я мог приставать к Верхушке?

      Снежана отстранилась от него, заглянула ему в глаза и сказала:

      – Верхуслава – известная ворожея, она кого хочешь приворожит. Сила ее такова, что от нее не отвертишься.

      – Как, и ты тоже? – разгоряченно закричал на нее Буривой. – Да вы что, сговорились все, что ли?

      – Если бы это было полной неправдой, то тебя это бы так не задело, – сказала Снежана.

      – Меня это как раз и задело, потому что это неправда, – возразил ей Буривой.

      – Но у тебя ведь есть сударушки в городе? – спросила она. – О них даже дворовые люди болтают.

      Буривой