Адамово Яблоко. Ольга Погодина-Кузьмина

полюбопытствовал:

      – И как же он тебя сбивал с ритма?

      – А вот пускай сам повторит, что он мне там говорил! Почем два литра силикона и так далее…

      – Ну что ж, больше не будем его приглашать в порядочное общество, раз не умеет себя вести, – произнес отец тем же тоном, каким отчитывал Максима в детстве: внимательно, насмешливо.

      Было вдвойне неприятно – вспоминать эту его манеру и слышать тот же тон и слова в обращении к другому, постороннему, который отвечает на укор улыбкой и быстрым виноватым взглядом. В эту минуту Максим в полной мере ощутил, как отвратителен ему этот налаженный между ними беспроволочный телеграф взглядов, мимолетных касаний, приоткрытых губ. Ему вдруг захотелось стукнуть по столу ладонью, как делал дед, и крикнуть: «Прекратите этот цирк!»

      Увидав, как к их столику подвозят тележку с чайной посудой и небольшим тортом, Таня забыла о своих обидах.

      – Ой, мамочки, это в меня уже не влезет!

      Отец поднял брови.

      – Мы разве заказывали десерт?

      Кому-то где-то Бог послал кусочек торта. Хотя грозился вместо дождя послать на них град, палящий огонь на землю их…

      – Это комплимент от ресторана, – пояснил официант. – Наш фирменный торт «Маскарад». Для самой красивой пары вечера.

      Максим посмотрел на отца:

      – Ну что ж, снимем маски. Интересно, кто это самая красивая пара – мы или вы?

      Таня хлопнула его по руке.

      – Не примазывайся к нашей с Игорем славе!

      – Нужно было мне идти в танцы вместо тенниса, – заметил Максим желчно. – Имел бы сейчас свой кусок торта.

      – Ладно, с тобой я поделюсь. А вот Георгию Максимовичу не дадим. За то что он отказался танцевать…

      Отец кивнул:

      – Это справедливо.

      – Что вы! – всерьез испугалась Таня. – Я же пошутила! Возьмите…

      – Да нет уж, провинился – так останусь без десерта.

      – Папа просто не любит сладкого, – пояснил Максим, отодвигая тарелку. – И я, кстати, тоже.

      – Смотря какого сладкого, – пробормотал на это отцовский педик и непристойным движением языка слизнул крем с верхней губы.

      Он явно дразнил Максима, и успешно – содрогнувшись от брезгливости, Максим обжегся чаем. Не замечая того что происходит, Таня вонзила ложку в торт:

      – Какие вы счастливые! А я так люблю поесть. И так из-за этого страдаю! У меня есть четыре врага, с которыми я постоянно сражаюсь – четыре лишних килограмма… И безо всякого результата. Но я не сдаюсь! Интересно, если танцевать тут каждый вечер, всегда будут тортики давать бесплатно? Или дарят только разным парам?

      – Мы можем меняться, – внес предложение Максим. – В общей сложности мы вчетвером можем заработать пять таких тортов…

      – Шесть, – рассеянно поправил отец.

      – А если еще добавить групповую пляску в различных комбинациях…

      Губы и твердый подбородок отца сложились в усталую гримасу, но через секунду он вновь предстал застегнутым на все пуговицы отцовской снисходительности.

      – Ты на чем приехал?