Игры рядом. Юлия Остапенко

художник? Я думал, ты партизан, – сказал мальчишка. Похоже, он был здорово разочарован.

      Я невольно улыбнулся его непосредственности.

      – Партизан, – заверил я. – Но иногда рисую.

      – А с кем вы сражаетесь?

      – Мы сражаемся с нехорошими дядьками, – насмешливо ответил я, подчеркнув это наивное, такое неуместное слово. – А ты как думал?

      Мальчишка вспыхнул, веснушки на его горбатом носу потемнели.

      – Мне, между прочим, шестнадцать лет, – надменно сообщил он. Я удивился, но деликатно это скрыл. На вид я не дал бы ему больше тринадцати.

      – Как тебя зовут? – спросил я, отодвигая пергамент.

      – Джейкоб.

      – Ладно, Джейкоб, тебе я скажу, хоть это и военная тайна. Мы надираем задницы всяким лордам. Тем, которые много о себе воображают.

      – Здорово! – оживился мальчишка. – А зачем?

      Хм. А парень непрост – сразу зрит в корень. Такого бы мне в разведывательный отряд…

      Я вдруг вспомнил, что нахожусь в руках фанатиков, собирающихся вырезать мне сердце, и вряд ли когда-нибудь еще займусь подбором людей в разведывательные отряды. От этой мысли у меня заныло под ложечкой, и я поспешно сменил тему.

      – Знаешь, это сложный вопрос. Я тебе как-нибудь объясню… Потом.

      – Хорошо, – легко согласился Джейкоб. – Ты ведь еще долго тут пробудешь.

      Его общительность определенно мне нравилась. Мне хотелось предложить ему присесть, но я боялся спугнуть его. К тому же я не знал, имеет ли он право здесь находиться – может, просто заболтался. С другой стороны, спокойствие в его глазах и роль, которую он исполнял в кровавом обряде, свидетелем и почти участником которого я стал, явно говорили о том, что всё не так просто.

      – Да? – небрежно спросил я. – И насколько долго?

      – Алоиз говорит, что надо посылать Стальную Деву. А отец не хочет – боится. Они пока спорят об этом. Ну, в конце концов, они ее всё-таки пошлют. Отец всегда делает то, что говорит Алоиз. В общем-то, это правильно, Алоиз знает, как будет лучше. Отец и Ржавого Рыцаря будить не хотел, но они просто не знали, как тебя иначе найти – ты же всё время прячешься, хоть и не от нас…

      – Подожди, подожди, – осадил я его. Всю жизнь я ненавидел таких трепачей, часто срывая зло на Юстасе, но теперь жадно глотал каждое слово, неосмотрительно вылетавшее из мальчишеских губ. – Твой отец? Кто он?

      – Ты его видел. Он был главным в ритуале освобождения… Только ничего не вышло. Миранда не Проводник. Ну, я так и знал, мне казалось, что вряд ли такая, как она, будет Проводником.

      Так. Значит, негодяй в белых одеждах – отец этого сопляка. Можно попробовать взять мальчишку в заложники…

      – А каким должен быть Проводник? – быстро спросил я, боясь выдать молчанием свои намерения.

      – Ну… Проводник – это кто-то особенный, правда? Если соединение двух Проводников позволяет воскресить Безымянного Демона… А она… она обычная какая-то была.

      – А я? Необычный?

      – И