Дело очаровательного призрака. Эрл Стенли Гарднер

память, нужен сильный эмоциональный шок, мистер Мейсон.

      – Определенно, имел место физический шок, – согласился адвокат. – Насколько я понимаю, они попали в аварию?

      – Да, да, я в курсе. Конечно, именно авария могла послужить причиной потери памяти. Хочу обратить ваше внимание на то, что моя старшая дочь, Ольга, очень наблюдательна, обычно замечает мельчайшие детали и хорошо знает Элеонору. Фактически ей приходилось выступать и в роли старшей сестры, и матери одновременно.

      – Она мне говорила, – кивнул Мейсон.

      – Ольга считает, что Элеонора пережила какой-то эмоциональный шок. Если она права и нам удастся выяснить, что случилось, то мы столкнемся еще с одной проблемой, а именно: как уберечь Элеонору от страданий в будущем. Девочка мне очень дорога, мистер Мейсон. Я, конечно, надеюсь, что они все-таки не поженились с этим негодяем Хепнером. Но если это произошло, то, как я предполагаю, потерю памяти можно использовать. Я не адвокат, но думаю, что это даст нам преимущество с юридической точки зрения, и мы аннулируем брак. Очевидно, она не помнит ничего из того, что произошло после аварии, следовательно, бракосочетание состоялось, пока она еще полностью не пришла в себя.

      – Она знала, кто она и откуда, после аварии, – возразил Мейсон, – потому что послала вам эту телеграмму с сообщением о том, что они поженились.

      – Вы правы, – с неохотой признал Корбин.

      – И открытки, – напомнил Мейсон.

      – Да, целых две – из Юмы и Лас-Вегаса.

      – Они были написаны ее почерком?

      Хоумер Корбин погладил бороду, молчал какое-то время, а потом ответил:

      – Я просто не обратил внимания на почерк, принимая как должное, что их писала Элеонора. Я не в состоянии заявить под присягой: «Да, открытки писала Элеонора». Телеграмму, конечно, мог послать кто угодно. Откровенно говоря, я не сомневаюсь, что подобное как раз в стиле этого прохвоста Хепнера. Он воспользовался тем, что Элеонора оказалась не в себе после аварии, уговорил ее пожениться, а потом, для того, чтобы мы не узнали, в каком состоянии находится девушка, послал телеграмму от ее имени и подделал почерк на этих открытках. В общем-то, они были довольно короткими и… не совсем походили на то, что написала бы Элеонора: какие-то сдержанные, без всплеска эмоций, а моя младшая дочь очень эмоциональна и, честно говоря, не умеет сдерживать себя.

      Ольга собиралась что-то сказать, но промолчала.

      – А с какой целью Хепнеру было жениться на вашей дочери? – решил выяснить Мейсон.

      – Я думаю, что он – мошенник, аферист и охотник за богатыми невестами.

      – Если я вас правильно понял, то у Элеоноры неплохие финансовые перспективы?

      Корбин холодно посмотрел на адвоката, перевел взгляд на Ольгу, затем снова на Мейсона.

      – После моей смерти Элеонора унаследует очень крупную сумму денег. Обе мои дочери будут прекрасно обеспечены.

      – Ладно, давайте взглянем на фотографии, – предложил Мейсон.

      – У меня есть несколько хороших снимков, которые я только что вырвала из своего