Гипнотизер. Ларс Кеплер

не совсем умерли, – вздрогнул комиссар. Ему почудилось, что вялая рука Катьи Эк шевельнулась.

      – Mortui vivos docent – мертвые улыбаются живым, – ответил Нолен и улыбнулся, вместе с Фриппе переворачивая ее на живот.

      Он указал на красно-коричневые пятна, расплывшиеся на ягодицах, пояснице и руках мертвой:

      – Трупные пятна слабо проявляются, если жертва потеряла много крови.

      – Это понятно.

      – Кровь тяжелая, и когда человек умирает, давление в теле перестает поддерживаться, – объяснил Нолен Фриппе. – Это очевидно. Но кровь течет вниз, скапливается в низших точках и часто видна там, где труп контактировал с поверхностью, на которой лежал.

      Он надавил большим пальцем на пятно на ноге, и оно почти исчезло.

      – Вот видишь… Их можно убирать еще почти сутки после смерти человека.

      – Кажется, я видел пятна на бедрах и на груди, – с сомнением в голосе сказал Йона.

      – Браво. – Нолен посмотрел на него с немного удивленной улыбкой. – Не думал, что ты их заметишь.

      – После смерти она лежала на животе, пока ее не перевернули, – по-фински сдержанно заметил Йона.

      – Я бы предположил – два часа.

      – Значит, убийца оставался два часа, – стал рассуждать комиссар. – Или же он либо кто-то еще вернулся на место преступления и перевернул ее.

      Нолен пожал плечами:

      – Я еще далеко не готов делать выводы.

      – Можно спросить кое-что? Я заметил, что одна из ран на животе похожа на кесарево сечение…

      Медики снова перевернули тело.

      – Ты имеешь в виду вот это?

      Нолен указал на длинный разрез, шедший вниз от пупка на пятнадцать сантиметров.

      – Да, – подтвердил Йона.

      – Я еще не успел осмотреть все раны.

      – Vulnera incisa s scissa[4], – сказал Фриппе.

      – Да, похоже, что это резаная рана, говоря по-нашему, – подтвердил Нолен.

      – Не колотая, – уточнил комиссар.

      – Учитывая ровную форму и то, что здесь поверхность кожи не тронута…

      Нолен указал на рану, и Фриппе нагнулся посмотреть.

      – Да…

      – Края, – продолжил Нолен. – Их не пережимали специально, чтобы избежать кровотечения, но…

      Он внезапно замолчал.

      – В чем дело? – спросил Йона.

      Нолен посмотрел на него странным взглядом:

      – Этот разрез сделан после смерти.

      Патологоанатом стянул перчатки.

      – Надо посмотреть, что там с компьютерной томографией, – нервно сказал он и подошел к компьютеру, стоящему на столе возле двери.

      Нолен вывел на экран две трехмерные картинки, подумал и поменял угол.

      – Рана как будто доходит до матки, – прошептал он. – Она, похоже, следует за старым рубцом.

      – Старым? Что ты имеешь в виду? – спросил Йона.

      – Разве не видишь? – улыбнулся Нолен и снова повернулся к телу. – Шрам после кесарева сечения.

      Он указал на вертикальную рану. Йона нагнулся, чтобы рассмотреть получше, и увидел, что рана тянется вдоль тонкой ниточки старого бледно-розового

4

Рана, нанесенная ножницами (лат.).