Гипнотизер. Ларс Кеплер

улыбнулся – улыбка у него не менялась с самого рождения.

      – Уже вторник. Пора просыпаться.

      Беньямин сел, зевая, почесал голову, потом посмотрел на телефон, висевший у него на груди. По утрам мальчик первым делом проверял, не пропустил ли он ночью сообщение. Эрик достал желтую сумку с нарисованной пумой, в которой были десмопрессин, алсолсприт, стерильные канюли, компрессы, хирургический скотч, болеутоляющее.

      – Сейчас или во время завтрака?

      Беньямин пожал плечами:

      – Все равно.

      Эрик быстро протер тонкую руку сына, повернулся к окну, чтобы было светлее, нащупал мягкую мышцу, постучал по шприцу и осторожно ввел канюлю под кожу. Пока жидкость медленно уходила из шприца, Беньямин свободной рукой нажимал кнопки телефона.

      – Фигня, батарейка почти села, – сказал он и лег. Эрик наложил на руку компресс, чтобы остановить кровотечение. Беньямину пришлось сидеть довольно долго, прежде чем отец закрепил компресс специальным пластырем.

      Эрик осторожно посгибал руку сына, потом потренировал его хрупкие колени и под конец помассировал ему ступни и пальцы ног.

      – Ну как? – спросил он, не отрывая взгляда от лица мальчика.

      Беньямин скорчил рожу:

      – Как всегда.

      – Дать что-нибудь от боли?

      Сын помотал головой, и Эрик вдруг подумал о лежащем без сознания свидетеле, мальчике с множеством ножевых ран. Может быть, в эту минуту убийца ищет старшую дочь.

      – Пап, ты чего? – настороженно спросил Беньямин.

      Эрик поднял на него глаза и сказал:

      – Если хочешь, я отвезу тебя в школу.

      – С чего это?

      Машина медленно ползла в пробке. Беньямин сидел рядом с отцом, неровный ход машины укачивал его. Мальчик широко зевал, ощущая в теле что-то мягкое и теплое, оставшееся после ночного сна. Он думал, что отец торопится, но все же тратит время на то, чтобы отвезти его в школу. Беньямин улыбнулся. Всегда так, подумал он. Когда у папы что-то ужасное в больнице, он больше обычного волнуется, что со мной что-нибудь случится.

      – Коньки забыли, – вдруг сказал Эрик.

      – Точно.

      – Возвращаемся.

      – Нет, не надо, ну их, – сказал Беньямин.

      Эрик собрался было поменять ряд, но ему помешал какой-то автомобиль. Сдавая назад, он чуть не столкнулся с мусоровозом.

      – Быстро съездим домой и…

      – Да наплевать на эти коньки, ну их на фиг, – громко повторил Беньямин.

      Эрик удивленно глянул на него:

      – Я думал, ты любишь кататься на коньках?

      Беньямин не знал, что ответить. Он терпеть не мог, когда к нему приставали с расспросами, а врать не хотел.

      – Не любишь? – спросил Эрик.

      – Чего?

      – Не любишь кататься на коньках?

      – Почему это я должен любить коньки? – буркнул Беньямин.

      – Мы купили совершенно новые…

      – Ну что в этом интересного, – устало перебил мальчик.

      – Так мне не ехать домой за коньками?

      Беньямин только вздохнул в ответ.

      – Коньки – скучно, – сказал Эрик. – Шахматы, игровая приставка – скучно. А что