Гипнотизер. Ларс Кеплер

их на пол, прислоним к стене и направим свет…

      – Ой-ой-ой, а вон и наш душка идет, – прервала ее Ильва.

      Симоне обернулась: какой-то мужчина дергал ручку двери. Она сразу его узнала. Художник по фамилии Норен считал, что галерея обязана устроить ему персональную выставку, показать его акварели. Норен стучал в дверь и что-то раздраженно кричал через стекло, пока не сообразил, что дверь открывается от себя.

      Невысокий плотный мужчина вошел, огляделся и направился прямиком к ним. Ильва ретировалась в кабинет, сказав что-то про телефон.

      – Дамочки. Чуть что – сразу в туалет, – хмыкнул он. – С кем-нибудь из мужиков можно переговорить?

      – А в чем дело? – сухо спросила Симоне.

      Норен кивнул на картины Шульмана:

      – Это что, искусство?

      – Да.

      – Милые дамы, – презрительно бросил Норен, – все никак не наглядитесь на это говно?

      – Уходите, – сказала Симоне.

      – Не говорите мне, что…

      – Исчезните, – оборвала она.

      – Пошла в задницу, – не остался в долгу Норен и вышел из галереи. За дверью повернулся и выкрикнул что-то, схватив себя за промежность.

      Помощница осторожно, как кошка, вышла из кабинета, неуверенно улыбаясь.

      – Простите, что я сбежала. Черт, я так испугалась, когда он тут был в прошлый раз, – сказала она.

      – Лучше быть как Шульман, правда?

      Симоне улыбнулась и показала на большой портрет художника, где он позировал в черном костюме ниндзя, с поднятым над головой мечом.

      Обе рассмеялись и решили купить себе по костюму. Тут у Симоне в сумочке зажужжал телефон.

      – Галерея Симоне Барк.

      – Это Сив Стурессон из школы, – послышался в трубке голос немолодой женщины.

      – А, да, – неуверенно ответила Симоне. – Здравствуйте.

      – Я звоню спросить, что с Беньямином.

      – С Беньямином?

      – Его сегодня нет в школе, – объяснила женщина, – и он не сообщал, что болен. В таких случаях мы всегда звоним родителям.

      – Вот что, – сказала Симоне. – Я позвоню домой и проверю. И Беньямин, и Эрик были дома, когда я уходила. Я перезвоню.

      Она нажала “отбой” и тут же набрала домашний номер. Проспать или наплевать на правила – на Беньямина это непохоже. Симоне с Эриком иногда тревожились из-за того, что их сын чересчур организованный.

      По домашнему телефону никто не отвечал. Наверное, Эрик опять проспал все утро. На миг Симоне снова охватил гнев. Потом она подумала, что муж, наверное, храпит, одурманенный снотворным, а Беньямин слушает громкую музыку. Симоне набрала номер Беньямина. Никто не ответил. Симоне наговорила короткое сообщение и набрала номер мобильного телефона Эрика, но он, конечно, был выключен.

      – Ильва, – крикнула она, – мне надо съездить домой. Я скоро вернусь.

      Помощница выглянула из кабинета с толстой папкой в руке, улыбнулась и ответила:

      – Целую!

      Симоне