Новый век начался с понедельника. Александр Омельянюк

любимых девчонок, напоследок даже несколько воспрянул духом, пожив дополнительные часы в их объятиях и окружении.

      Тестя хоронили по уже отлаженному жизнью печальному сценарию.

      Прощание в траурном зале больницы – отпевание в Ивановской церкви – предание земле на Николо-Архангельское кладбище – поминки в их квартире в высотке на Котельнической набережной.

      Платона поразило значительное количество присутствовавших однополчан тестя – ветеранов войны, да и просто пожилых военных, видимо совместно служивших с ним.

      При подъезде к Ивановской церкви траурный кортеж ожидало оцепление и наряды милиции.

      Стало ясно, что ожидается приезд друга их семьи, самого Ю.М.Лужкова. В этот день в церкви отпевали двенадцать покойников. Народу было много. Видимо это обстоятельство и сорвало визит мэра. Его заменил старший сын от первого брака Михаил – тоже бывший военный. Своей удачной начальной военной карьерой он во многом был лично обязан Александру Васильевичу.

      От Ивановской церкви кортеж направился на Николо-Архангельское кладбище по маршруту, ставшему уже привычным. Там останки старого генерала навечно упокоились рядом с останками его верной подруги жизни.

      Как и в июне, Клавдия прилетела вовремя, но на этот раз всей семьёй, захватив всех троих своих детей.

      На поминках Александра Васильевича народу собралось даже больше, чем прошлый раз. Отдавая дань уважения всей семье Гавриловых, пришли и те, кто не смог прийти на похороны Надежды Васильевны.

      Многие лица показались Платону знакомыми, но узнал он лишь одну артистку Ладынину. Надежда Васильевна долгое время дружила с Тамарой Логиновой и была знакома с проживавшей в их доме Мариной Ладыниной.

      Уже поздним вечером, после того, как в квартире остались лишь члены семьи усопшего, трое свояков опять привычно уединились, но теперь не на кухне, где три сестры мыли посуду, а в гостиной. А их пятеро детей тем временем оккупировали кабинет своего деда.

      Беседа началась дежурным североамериканским вопросом Майкла:

      – «Как дела!».

      На что последовал не дежурный, находчивый, диссидентский ответ бывшего гегемона:

      – «КэГэБычно!».

      Разобравший слова, но не понявший отечественного юмора, Майкл, немного поразмыслив, недоумённо спросил:

      – «А что, за тобой ФСБ шпионит!» – чем вызвал неподдельный гогот подельников.

      На такой же вопрос, обращённый к Платону, тот ответил вполне серьёзно и искренне:

      – «А я, наверно, один из последних поколения комиссаров, капитанов, старост и прочих красных командиров. А уж после меня пошло, в основном, поколение куркулей, рвачей и хапуг!».

      Но сейчас начавшаяся беседа из политической быстро переросла в обыденно-бытовую.

      В этот раз количество ими выпитого превзошло их потенциальные возможности. Егор, как самый старший, формально став теперь главой большой семьи, совместно с Варварой фактическим хозяином этой квартиры, подсознательно совсем расслабился.

      Он давно так много не