Владелец тревожности. Роман. Олег Лукошин

никакой нет?

      – На столе поищи. Или в шкафчике – створку открой.

      Вадим открыл дверцу подвесного шкафа, кончиками пальцев нащупал стакан. Зачерпнул им из ведра и махом выпил. Зачерпнул ещё раз и пил уже медленне, короткими, но яростными глотками.

      Той же нетвёрдой походкой он вернулся к кровати.

      – Ты зачем меня напоил?

      – Хе, – хмыкнул Иван, – напоил его! Тебя и уговаривать не пришлось.

      – Этого не может быть. Я не мог так просто напиться.

      – Ну, отказывался поначалу. А потом, бутылку раздавили когда, сам к Машке побежал.

      – Я к Машке бегал?

      – Угу. Два пузыря взял. Один недопили немного. Похмелись, легче станет.

      – О, горе мне, горе…

      – Похмелись. Легче будет, говорю тебе.

      – Не, не буду. Я ссать хочу, как тут пройти?

      – Как везде. Иди на двор, там найдешь. На мосту только осторожней, не свались.

      Подперев плечом тяжёлую дубовую дверь, Вадим с трудом открыл её и зашагал по тёмным сдавленным пустотам на задний двор. Там было тепло. Свинья, спавшая в своём закутке, проснулась от звука шагов и нервно, но негромко захрюкала, забиваясь в угол. Печальная бурёнка задумчиво жевала клок сена. Вадим закрыл за собой дверцу нужника, прикинул, где должно находится отверстие, и пустил в него струю. Попадание было верным.

      Вернувшись в избу, он обнаружил Ивана сидящим за столом. Горела лампа, Иван резал малосольный огурец.

      – Жрать что-то захотелось, – объявил он. – Ты будешь?

      Вадим подумал.

      – Можно немного.

      – Садись, похаваем.

      Он присел.

      – Давай, допьём может? – Иван показывал на остатки самогона в заткнутой газетной пробкой бутылке.

      – Нет, я не буду, – замотал головой Вадим.

      – Чё так?

      – Не буду, не.

      – Выпей, легче станет.

      – Нет. Пей, если хочешь.

      Иван вздохнул.

      – Ну, как знаешь. А я выпью, пожалуй.

      Он дотянулся до бутылки, налил. Рюмка наполнилась до краёв, но в бутылке ещё плескалось немного.

      – Эх, как раз ведь на две рюмки! Давай, Вадь, не стесняйся.

      – Не хочу. Оставь себе на утро.

      – Ну ладно. Утром, действительно, захочется.

      Он заткнул бутылку самодельной пробкой и поставил под стол. Потом опрокинул рюмку и поместил дольку огурца в рот. Вадим тоже потянулся за огурцом.

      Иван жевал долго и сосредоточенно. Челюсти его, перемещаясь в однообразных движениях, рождали на щеках переливы желвак. Складки кожи мчались от скул до рта, исчезали здесь и возникали снова – там же, у скул. Лицо у Ивана было небольшое, какое-то кривоватое, очень простое. Бесцветные волосы, узкий лоб, глубоко посаженные глаза, нос с остатками веснушек и маленький неровный рот. Когда-то давно Иван работал в кузнице помощником кузнеца, потом одно время рубил лес, а сейчас трудился электриком в соседнем селе. В данный же момент находится в отпуске. Как у всех не особо жалуемых на работе людей, отпуск приходился у него на осень.

      – Надежда не просыпалась? –