ОТРАЖЕННЫЕ СУМЕРКИ. САГИ. Сборник научно-фантастических рассказов и повестей. Сен Сейно Весто

за плечо, приятно пахнув дымом и новыми впечатлениями, но ему было уже все равно. Что ему особенно не нравилось в теории информации, так это ее непокладистость. Ты никого не трогаешь, но почему-то все время оказываешься в центре посторонних событий.

      Пора выбираться из животного состояния, твердо сказал он себе, забираясь поглубже в теплое одеяло и держа глаза плотно закрытыми. Больше никаких теорий информации.

      Над полянкой за маленьким синим озером вставало новое утро, и на тонких серебристых нитях паутины висели крупные сверкающие капли росы.

      День обещал быть новым.

      ____________________

      Часы для пеликана

      За столом с табличкой «Менеджер по персоналу» сидел Петух и с подчеркнуто неприязненным выражением изучал резюме Волка. Соискатель на престижную, но вакантную должность охранника – аккуратно причесанный, помытый и при свежем белом воротничке – сидел напротив и со скромным выражением ждал. Он выглядел так, словно дело шло к ужину. Закончив беглый осмотр уровня компетентности и профессиональных достоинств абитуриента, Петух наконец поднял взгляд без тени тепла и спросил:

      – Назовите хоть одну вескую причину, почему ваша кандидатура должна выглядеть наилучшей?

      Волк задумался.

      – Веские гарантии – моя сильная сторона. Ну во-первых, я гарантирую, что никто из посторонних вас есть не будет.

      Затем он вкратце перечислил свой предыдущий жизненный опыт в данной области, который у Петуха не вызвал ничего, кроме ностальгии. Волк был готов к такому повороту событий. Достав из принесенной папочки, он придвинул по столу свой главный вступительный козырь: рекомендации тех, кто знал его лично. Петух сидел и с большим сомнением глядел на теплые слова искренней признательности некой бабушки под руководством неведомой Красной Шапочки, которые обстоятельно, хором и не стесняясь в выражениях, подробно перечисляли массу достоинств кандидата на фоне прочих событий, и чем дальше он читал, тем больше зрело в нем предчувствие, что тут что-то не так: таких хороших людей просто не бывает. И все то время, пока он был погружен в изучение литературных достоинств периодов и абзацев, его не оставляло другое, тоже смутное, тяжелое ощущение, что он эти имена где-то уже раньше слышал, не то в новостях, не то в хрониках. Они обсудили этот вопрос в Волком, и тут обнаружилось, что у них есть один общий дальний родственник. Очень дальний и давно покойный, но ситуация выглядела теперь в новом свете. Волк говорил о естественном отборе, как об эволюции отношений – между видами и с новыми перспективами. Петух чувствовал себя теперь неуютно. Быть беспристрастным ему мешало чувство ответственности.

      Колебания были заметны. И когда Волк тем же движением достал еще одну рекомендацию, как последний козырь, от некого Хомяка, клянущегося своим здоровьем, детьми и желудком, что кандидат на протяжении всей своей сознательной жизни, начиная с детского возраста,