ОТРАЖЕННЫЕ СУМЕРКИ. САГИ. Сборник научно-фантастических рассказов и повестей. Сен Сейно Весто

зла и мрака Апоп, чье огромное пятнистое тело утомленно возлежало сразу на нескольких мраморных сиденьях, – и начинает требовать от меня дать больше света, мне тоже иногда кажется, что когда-нибудь мы не сумеем найти с ним общий язык.

      Большая плоская челюсть Апопа покоилась на обломке поваленной колонны и на глаза были задумчиво приспущены веки.

      – Со мной был один случай, – подал голос Ваджранга, С телом твердым, Как ваджра, известный воитель и кровный недруг Индры. – Приходит, значит, Брахма и начинает уговаривать проявить милосердие к Индре. А я его, заразу, только, понимаешь, притащил – чуть не через полмира перел в связанном виде, мать просила, отомсти, говорит, за убитых братьев, я тебя, говорит, специально только для этих целей на свет произвела. А тут ему, понимаешь, прояви акт. Брахма и так зайдет и по-другому, я ему и по-хорошему и в развернутом виде – говорю, в натуре, совесть имей, бог ты или бодхисатва. Этот фрукт далеко зашел и должен быть наказан. Распоряжение мамы, точка. Он на колени – и лбом в землю. А я устал там тогда до смерти, вот только, думаю, отдохну от дел. Я уж смеяться начал, приступ со мной, честное слово. Идите вы все мелкими шажками, говорю. А Брахма ласково так смотрит и идет целовать руки. Я, говорит, этого так не оставлю. Знал я, что в душе ты человек, а не ваджра. И представляет прекрасную Варангу в натуральную величину. Презент, значит. Ну тут уж камень начнет таять. Думаю: черт с ним. Может, и хорошо, что так все повернулось. За прекрасную Варангу я бы и еще за одним Индрой сходил. Можно сказать, повезло, как везло немногим среди того света и этого. А прекрасная Варанга улыбается, прямо как я не знаю, слов нет… Сиянье звезд над небом потемневшим, и ночь длинна, пустынна и легка… Ну, мы удаляемся с ей в обитель, где всё только правильно и хорошо и по-другому не бывает, я тоже, можно уже сказать, правильный, встал на путь к истине, тут при такой жизни уже по-другому нельзя, беру на себя обязательства одну, значит, тысячу лет моюсь исключительно ледяной водой с горных ледников и воздерживаюсь от земных искушений, другую закаляю себя одним солнцем без грамма воды, открываю, значит пределы своих возможностей. Еще одну тысячу лет принимаю различные позы по традиции хатха, стою с поднятыми руками и тоже не искушаюсь, больше нельзя. Последняя тысяча лет, помню, была самая трудная: нужно было стоять неподвижно, согнувшись пополам и касаясь земли лбом. Зато теперь меня уже ничем не удивишь.

      Примечания

      1

      Переходный и непереходный глагол. (англ., нем.)