Хроника времени Гая Мария, или Беглянка из Рима. Исторический роман. Александр Ахматов

крикнул он и, шагнув к ней, снова попытался схватить ее, но Ювентина увернулась и бросилась в проход между двумя соседними эргастулами.

      Проход был узким – она с трудом протиснулась через него. Скатон же, огромный телом, застрял в нем, не сделав и двух шагов. Вслед ей неслись его ругань и проклятия. Она не помнила, как добежала до ворот школы.

      Пожилой стражник, открывая ей калитку, весело спросил:

      – Что так скоро, красотка?

      Ювентина оказалась в ужасном положении.

      Она знала, что ей не избежать розог. В доме Аврелия рабов секли часто, применяя для этого розги, предварительно вымоченные в соляном растворе. Ланиста таким способом наказывал и рабов, и рабынь за самые пустячные провинности.

      Береника, когда Ювентина вернулась в дом, выслушала плачущую подругу и схватилась за голову.

      – Что ты наделала, несчастная, что ты наделала! – в ужасе повторяла она. – Ведь господин прибьет тебя за это! Или ты до сих пор не поняла, что он всех нас, баб, держит у себя лишь для того, чтобы мы ублажали его гладиаторов?..

      О том, что произошло между Скатоном и Ювентиной, Аврелий узнал в тот же день.

      В школе гладиаторы смеялись над незадачливым марруцином, упустившим девчонку, но когда узнали, что он по-подлому похитил у нее кошелек, справедливо этим возмущались.

      Ланиста не замедлил потребовать к себе ослушницу.

      – Ты как посмела, дрянь ты эдакая, не выполнить моего распоряжения? – набросился он на нее. – Ты что же, дура, решила весь свой век проходить в девицах? Ну, ты у меня запоешь! – зловеще сказал он.

      Ювентина, плача, рассказала про деньги.

      – Пятнадцать денариев? – переспросил Аврелий. – Откуда у тебя столько? По лупанарам шляешься, негодница? Хочешь ославить на весь Рим своего господина, будто он занимается сводничеством?

      – Моя бедная мама… она собирала деньги на вицезимарный налог302, – сквозь душившие ее рыдания солгала Ювентина.

      – Твоя мать была такой же дурой, как и ты! Пошла прочь с глаз моих! И приготовь свою упитанную задницу для хорошей порки!

      Вскоре Аврелий приказал созвать в атрий всех рабов и рабынь.

      Палач подвел трепетавшую жертву к широкой скамье, стоявшей посреди атрия.

      – Вот полюбуйтесь на эту наглую девицу! – сказал Аврелий, обращаясь к присмиревшим домочадцам. – Другие трудятся в поте лица, а эта мерзавка возомнила о себе, что она лучше всех. Ну, как же! Пусть Тевта, Алкмена, Береника и все остальные отдуваются за эту недотрогу! Но я не потерплю бездельников и бездельниц в своем доме. Запомните! Это всех касается! Я не повторяю дважды своих приказаний… Приступай, лорарий! Погладь розгой спесивицу!

      Двое рабов проворно совлекли с Ювентины тунику и уложили лицом вниз на скамью.

      Лорарий, помахав в воздухе длинной гибкой розгой, нанес ею резкий свистящий удар.

      Ювентина закричала.

      Но все последующие удары она переносила без крика, только глухо стонала и хрипела,

302

Вицезимарный налог – пятипроцентный (от стоимости раба) налог при совершении акта отпуска на свободу. Деньги от этого налога поступали в специальный неприкосновенный фонд – «Священную казну римского народа». Он использовался только в критической ситуации для государства (например, во время войны с Ганнибалом).