Хроника времени Гая Мария, или Беглянка из Рима. Исторический роман. Александр Ахматов

он нес огромный молоток – этим молотком, как думали этруски и римляне, неумолимый демон наносил умирающему последний роковой удар.

      Это был установленный обычаем ритуал во время гладиаторских игр.

      Сопровождаемые несколькими служителями «Меркурий» и «Харун» приблизились к лежавшему в луже крови Перисаду.

      По знаку «Меркурия» один из служителей прикоснулся к телу гладиатора раскаленным железным прутом, чтобы удостовериться в его смерти.

      После этого служители, подцепив труп специальными крючьями, поволокли его через Ворота смерти в сполиарий.

      Еще двое служителей принесли мешок с киноварью и тщательно присыпали ею кровь на том месте, где лежал гладиатор.

      Минуций отсчитывал Клодию свой проигрыш.

      Ювентина, в первый раз и так близко увидевшая смерть человека, с безжалостным хладнокровием зарезанного у нее на глазах, сидела задумчивая и серьезная.

      – Надеюсь, моя милая, ты не упадешь в обморок от всего увиденного здесь? – шутливым тоном обратился к ней Минуций, чтобы скрыть досаду от своей неудачи.

      Ювентина отрицательно покачала головой.

      – Наверное, душа моя очерствела за то время, пока я была рабыней гладиаторского ланисты. Я знала многих, кто не вернулся с арены, и привыкла к разговорам окружающих о крови, о смерти… Нет, я не испытала ничего, кроме отвращения, и еще подумала, как могут столько людей наслаждаться зрелищем убийства себе подобных…

      Минуций взглянул на нее с видом превосходства.

      – Что ж, никто не отрицает, жестоки гладиаторские зрелища, многим они кажутся бесчеловечными и, пожалуй, так оно и есть. Но эти варвары и преступники дают нам, свободным и просвещенным, культурным и изнеженным, лучшие уроки мужества против боли и смерти. Да и им самим, обреченным на смерть по приговору, разве не лучше расстаться с жизнью на арене, в пылу борьбы и пусть со слабой, но все же надеждой сохранить ее, чем умереть от руки палача?

      – Ну, я-то хорошо знаю, что среди гладиаторов очень много таких, которые не совершали преступлений, – тихо возразила Ювентина.

      – Видимо, так угодно богам, девушка, чтобы человек был и до конца дней своих оставался актером, играющим свою роль на сцене жизни, – с усмешкой произнес Минуций. – Да и что такое жизнь, как не театральное представление великой постановщицы по имени Фортуна. Если уж ей надо, чтобы кто-нибудь сыграл роль раба или даже гладиатора, то и ее должно сыграть талантливо, – по-философски заключил он.

      – Ну, что же, Минуций, твой черед! Не соизволишь ли сделать ставку? – обратился к Минуцию Клодий.

      – Ставлю двадцать золотых на «ретиариев»! – заявил Минуций.

      – Принимается! Двадцать золотых на «секуторов»!

      – Посмотрим, что он из себя представляет, этот твой Сатир, – подмигнув Ювентине, сказал Минуций.

      В это время «секуторы» и «ретиарии» уже выстраивались на арене друг против друга.

      Толпа долго аплодировала, потом смолкла.

      Со стороны