Пятое Евангелие. Йен Колдуэлл

ответил. На фоне чистой кухни остатки хаоса выглядели еще более впечатляющими.

      – Я Земля, я Земля, вызываю Алекса! – позвал Симон.

      – Петрос, – сказал я, – прежде чем мы пойдем завтракать, сходи, пожалуйста, помой руки.

      Сын осторожно двинулся по коридору.

      – Что-то не так? – спросил Симон.

      Разумеется, он тоже заметил. Я показал на места, где остался самый большой беспорядок: тумбочка у двери; книжные полки; столик, где стоял телефон.

      Симон пожал плечами.

      – Он что-то искал, – сказал я. – Открыл все дверцы. За исключением этих.

      Восточные христиане устраивают в доме особый уголок, где лежит Евангелие, а вокруг выставлены иконы. В нашей квартире «красный угол» скромный – всего лишь старинный шкафчик, перед которым молились я и Петрос. Но при ограблении шкафчик не тронули.

      – Он наверняка знал, что это такое, – сказал я.

      В святом углу хранятся только освященные предметы. Грабитель понимал, что туда ему нет смысла соваться. Вряд ли кто из итальянских светских людей столько знает о наших ритуалах. Теперь вчерашние мысли о душевнобольном грабителе, вдохновляемом религиозным безумием, не казались правдоподобными.

      Пока сын умывался, я быстро прошел по следам незнакомца. Сестра Хелена слышала, как он звал Симона из коридора рядом с комнатой Петроса. Коридор в одну сторону уходил к ванной, а в другую – к моей спальне. Ванная осталась нетронутой, как и комната Петроса. В затылке закололо, словно от легкого удара током. Похоже, грабитель стремился в комнату хозяина квартиры.

      В моей спальне тоже был порядок. Если в ящиках тумбочки и рылись, Симон убрал все следы вчера вечером, одевшись после душа. Но когда я присмотрелся повнимательнее, то увидел, что одну полку трогали: ту, где я держал путеводители по странам, в которые получал назначение Симон. Том, посвященный Турции, валялся на полу. На нижней полке появилось пустое место. Что-то исчезло.

      – Алли, – позвал из прихожей Симон. – Подойди-ка сюда на секундочку.

      Книги по плащанице! Они пропали, вместе с моими рукописными записями результатов исследований, которые я проводил для Уго.

      Сердце лихорадочно застучало. Мои первые интуитивные догадки оказались правильны. Ограбление и убийство Уго наверняка связаны. Все это имело отношение к выставке Уго.

      – Алекс! – повторил Симон, уже громче.

      Когда я в оцепенении вернулся в прихожую, он показал на пол. Взгляд у него стал еще более настороженным.

      – Все утро на него гляжу, – тихо сказал он. – Но только сейчас щелкнуло.

      – Симон, – выговорил я, – тот, кто здесь был, знает, что мы помогали Уго организовывать выставку.

      Но Симон слишком увлекся находкой, чтобы осознать мои слова.

      – Ничего не пропало? – спросил он, стиснув зубы.

      Я встал на колени рядом с ним, среди перевернутых игрушек и телефонных книг.

      Симон показывал на мой ежедневник, тот раскрылся на вчерашней странице. Понял я это, лишь перелистнув страницу.

      Сегодняшний и завтрашний листки кто-то вырвал.

      Я