Темное время суток. Фантастический роман. Ян Бадевский

свежестью. Дождь прекратился. «Чероки» находился в лагере, у самого въезда. Видимо, пока Рамон спал, народ повытаскивал канистры с бензином.

      Ефимыч курил, прислонившись к переднему бамперу.

      Игорек перелез через Рамона и подбежал к Кадилову.

      – Дядя Лампий!

      Рамон хмыкнул.

      – Привет, малыш, – Кадилов потрепал ребенка по голове. – Как спалось?

      – Холошо. А когда мой папа приедет?

      – Скоро. Иди поиграй.

      Рамон не привык общаться с детьми. Он не знал, что делать с неожиданным спутником. Взять с собой в Форт – это понятно. А там?

      Он выбрался из машины.

      – Доброе утро, – обернулся Кадилов.

      Небо чистое, без единого облачка. Словно и не было ничего. Только земля сырая да блеск росы на траве.

      – Здравствуй… преподобный Лампий.

      Кадилов невесело улыбнулся.

      Солнце поднялось уже достаточно высоко, и река сверкала подобно наждачному полотну. Догорал костер, у которого собрались почти все члены группы. Рамон заметил длинные волосы Полины, сумрачный профиль Азарода и придурковатую хламиду Лайета. Неподалеку валялась кучка нарубленного сухостоя – явная заслуга некроманта.

      Рамон открыл переднюю дверцу, сел за руль. Пошарил по кожаной обивке, взял опустевший «аграм». Снял подствольник, выщелкнул обойму. В бардачке лежали еще две. Одна – с серебряными пулями, другая – с обычными. Ту, что с серебряными, Рамон загнал в магазин. Ту, что с обычными – сунул в карман. Убрал пушку в кобуру.

      – Жарко, Ефимыч.

      Кадилов кивнул, докурил сигарету и выбросил бычок.

      – Пошли есть, Никита.

      Рамон покосился на мальчишку. Игорек носился вокруг байка Даздры, радостно повизгивая. Странная реакция, учитывая то, что он видел несколько часов назад. Детская непосредственность…

      Кадилов проследил за его взглядом.

      – Пожрали все, кроме нас.

      Они направились к костру.

      – Привет, сталкеры! – Хрон оторвался от бутылки и поднял руку. – Как в зоне?

      – Дожди, – сказал Рамон. – И злые животные.

      Полина засмеялась. Миг – и она рядом, виснет на шее, целует в ухо. Я соскучилась. Весь ее вид говорит об этом.

      Я тоже.

      Даздра протянула Рамону миску с макаронами и тушенкой, ложку и кусок хлеба. Рамон высвободился из объятий Полины и опустился на плоский валун. Поставил миску на колени. Миска жгла кожу, но он был слишком голоден.

      Хлеб – весьма занимательная вещь. С трудом представляешь себе оборотней, рвущих по ночам глотки соседей, а днем отправляющихся на работу в пекарню. Но в оккупированных слоях все так и происходит.

      – Хавайте, – Хрон икнул. – Сегодня горячая вкуснятина.

      Лайет сидел с отрешенным видом, скрестив по-турецки ноги. От Азарода веяло холодом. Мумик и Леа купались. Компания друзей выбралась на природу…

      Кадилов расстелил перед собой карту. Из тех, что дал Матей. Все, за исключением жующего Рамона, придвинулись к нему.

      – Мы почти у цели, – Кадилов ткнул пальцем в нижний угол распечатки. –