Вечное пламя. Виктор Бурцев

Болдин обратился к майору, стоявшему за его спиной: – Устроим привал, Владимир Филиппович. У танков. Какое-никакое, а прикрытие…

      Бойцы расположились позади танков. Кто-то просто упал в траву. Кто-то принялся рыть окопы. Майор, тот самый, к которому обратился Болдин, их остановил.

      – Не нужно. Мы тут долго не задержимся…

      Генерал подозвал Лопухина.

      – Вот посмотрите, товарищ военкор. – Болдин разложил карту. – Ваша часть была тут?

      – Так точно! – Лопухин старался держать плечи развернутыми, лицо каменным.

      – Да вы не волнуйтесь так, политрук… Мы с вами не на параде. Мы с вами в сложной тактической ситуации. А потому излишняя приверженность формальностям нам сейчас ни к чему. Только мешает. Меня зовут Иван Васильевич. Я вам разрешаю так ко мне обращаться. Вот Владимир Филиппович Верховцев, мой заместитель сейчас. А вас как по имени-отчеству?

      – Иван Николаевич, – Лопухин чуть сдулся.

      – Ну вот, видите, мы даже тезки. Так что давайте без излишнего официоза.

      – Так точно, понял.

      – Ладно… – Болдин снова показал на карту: – Ваша часть тут была?

      – Да.

      – То есть к северо-востоку от Слонима. А вышли вы где-то в этом районе? – Он очертил на карте круг.

      – Думаю, да, – Иван сморщился. – Дело в том, что, стыдно признаться, с картой я напортачил. Колобок… Гхм… То есть младший политрук Колобков, товарищ мой, он за рулем был, а я вроде проводника… Ну и загнал нас к черту на кулички. Точно могу сказать, что колонна уничтоженная была на самом краю лесного массива. Крупного, насколько я могу судить.

      – Ваше счастье, что вы на Слоним не вышли, – Болдин усмехнулся. – Ухитрились же выкрутиться. Проскочили. Значит, можно… Вот посмотрите, а мы отсюда идем. И уже давно.

      – Там, под танком, капитан прятался. Контуженный. Он сказал, что на Слоним идти не надо. И вообще… – Иван вспомнил странные разговоры умирающего капитана.

      – Что вообще? – Болдин посмотрел в глаза Лопухину. – Договаривайте.

      – Да бредил, наверное, капитан, контузия, и крови потерял достаточно. Говорил, что одного из немцев он в упор бил. И вроде как тот не умер. И еще повторял, мол, звери, звери. Но это, наверное, по жестокости. Они же раненых добивали. Так только звери могли бы…

      – Вот уж нет. Зверей вы, Иван Николаевич, зря не ругайте. Зверь почем зря кровь лить не станет. Так, значит, ваш капитан бредил?

      – Ну, мне так показалось. Иначе чем же еще объяснить?

      – А больше вы ничего странного не видели по дороге?

      – Видели… – Иван глянул на карту. – Я думаю, что…

      – Немцы!!! – закричал кто-то.

      – Позже договорим, Иван Николаевич, – Болдин подхватился, одним движением свернул карту и дернул автомат. – К оружию, бойцы!

      Красноармейцы залегли. Кто-то занял выкопанные танкистами окопы, кто-то вжался в траву. Повсюду, словно прочищая горло, защелкали затворы. Миг, и высотка ощетинилась, ощерилась оружием.

      Внизу из-за леса медленно выползала колонна. Впереди, бодро стрекоча,