Две жизни. Михаил Волконский

во-первых, мне кажется, что, пока я буду «заслуживать» себе счастье, пройдет столько времени, что и молодость моя – самое лучшее время – минует, и счастье придет, когда им и пользоваться уже не захочется, а во-вторых, почему, в самом деле, я должен как-то там заслуживать или ковать свое счастье, а другие в то же самое время без всякого со своей стороны труда или забот пользуются всем в свое удовольствие?

      – Рассуждение тоже вполне правильное, – одобрил доктор, – и потому-то толкование, которое вы привели и которое я только что назвал «правдоподобным», существует лишь для неофитов и для людей, не умеющих рассуждать и видеть ясно, где их выгода. Но посвященные должны рассуждать иначе.

      – Иначе? Да разве может существовать в данном случае еще иное толкование?

      – Отчего же нет? На то и существует сила нашего братства вольных каменщиков. В обычном круге все эти собственные заслуги и самосовершенствование составляют необходимую принадлежность так называемой мещанской добродетели или буржуазной морали, вращающейся в отвлеченности, но мы, вольные каменщики, даем нечто всегда определенное нашим братьям, получающим посвящение в степени. Вы желаете счастья, мы вам дадим его, если вы в свою очередь будете исполнять, то, что мы потребуем.

      – Позвольте! Какое же счастье вы дадите мне? – задал вопрос Проворов.

      – Да то, какое вы себе желаете: богатство, почет, силу, власть.

      – Когда?

      – Очень скоро… во всяком случае, скорее, чем вы можете думать и желать.

      – И что за это я должен делать для вас?

      – Только слушаться и исполнять наши приказания.

      – Но в чем ручательство, что вы исполните то, что обещаете?

      – Да в том, что мы не потребуем от вас ничего до тех пор, пока вы не получите всего, обещанного вам. Сейчас вы бедный секунд-ротмистр, что вы можете дать нам? Подумайте! Но когда вы станете на место, которое предуготовано для вас нами, вы будете сильны, влиятельны, и через вашу силу и влияние мы можем действовать. Вот и все! Будьте послушны, и вы составите себе счастье, сделаетесь кузнецом его для себя, как посвященный. Поняли?

      – Но какое же это место?

      – Вы, разумеется, слышали, что Дмитриев-Мамонов не сегодня-завтра должен потерять значение.

      – Дмитриев-Мамонов? Неужели?

      – Он влюбился в княжну Щербатову и сделал ей предложение. Как только это станет известным, он будет немедленно удален, и место его освободится. Хотите занять его?

      Проворов откачнулся. Дух занялся у него. Ведь было сказано вслух то, о чем он мечтал всю ночь в недосягаемых, как казалось на самом деле, грезах.

      – Мне занять его место? – протянул он. – Но разве это возможно? Ведь для этого необходим случай, слепой случай, стечение самых разнообразных обстоятельств.

      – Что многим непосвященным кажется часто случаем, то на самом деле бывает очень хитрым и точным расчетом и является результатом целого ряда совершенных одно за другим действий.

      – И кто же может направить действия для данного