Последняя принцесса Индии. Мишель Моран

смертью мамы? Я повернулась к повитухе, но та лишь опустила голову, стыдясь того, что стала свидетельницей этой безобразной сцены. Я выбежала из комнаты и впервые в жизни выскочила через входную дверь на улицу. Я понятия не имела, какой дорогой папа будет возвращаться от тети, которая живет на другом краю Барва-Сагара, но я бежала так, словно за мной гнался демон Равана[21]. Только добежав до развилки дорог, я подумала, насколько же неосмотрительной была. Во-первых, папа говорил, что дети, сами бродящие по улицам, иногда теряются. Во-вторых, вам не надо рассказывать, какие ужасы могут поджидать девочку, если она оказалась одна в незнакомом месте посреди ночи.

      Я остановилась и огляделась, пытаясь понять, где нахожусь. Полная луна серебрила своим светом поле нашего соседа. Я видела высокие стебли риса, колышущиеся на ветру. Если я закричу, меня все равно никто не услышит, потому что дом соседа далеко. О чем я думала, выскочив из дома? Мое сердце стучало как бешеное, и, когда послышался стук подошв сандалий о каменистую почву, я засомневалась, не почудилось ли мне. Я застыла, скованная страхом.

      – Сита!

      – Пита-джи!

      Я подбежала к отцу. Волнуясь, я начала говорить, а затем взяла руку отца и принялась писать на ладони: «Дади-джи отказывается послать за лекарем. Мама-джи умирает».

      Глава 3

      До прихода лекаря было много крика. Кричала, конечно, бабушка. Те ужасные слова, которыми она называла маму, впервые заставили меня не жалеть о том, что папа глухой.

      Я ушла к себе в комнату, пока бабка бушевала, и улеглась на кровать. Снова пошел дождь. Я прислушивалась к шуму падающих капель. Это помогало не обращать внимания на ее крики.

      – Сита!

      На пороге возникла Авани. Было поздно, и ей давно уже полагалось быть дома, но она оставалась ночевать у нас все последние три ночи.

      – Думаю, тебе сейчас не помешает молоко, – сказала она.

      Я привстала на кровати и с трудом сглотнула. Горло болело.

      – Она умрет?

      Подойдя, Авани уселась возле меня на кровати.

      – Не знаю.

      Она передала мне молоко, но я не смогла заставить себя пить.

      – А вы что думаете?

      Я не отрывала взгляда от ее лица и заметила, как дрожит нижняя губа Авани.

      – Случаются такие бури, которые можно выстоять, – сказала она, – а другие все после себя смывают. Только богам ведомо, что это будет за буря.

      – И что нам делать?

      – Строить самую крепкую ладью. Твой отец послал за самым лучшим в Барва-Сагаре лекарем.

      Но самая крепкая ладья приплыла слишком поздно.

      Спустя пару часов меня разбудила Авани и сказала, что мама родила.

      – Девочка, красивая и здоровенькая, – сообщила служанка. – Твой отец уже послал за кормилицей, но, Сита…

      Больше она ничего не сказала. Это было излишним. Все читалось в ее взгляде так же ясно, как на странице книги.

      Я побежала к маме. Папа лежал на ложе, обнимая ее тело.

      – Мама-джи! – воскликнула я.

      – Выведите ее отсюда! – воскликнула бабка, но отец, хотя и не слышал ее, движением

21

Равана – правнук Брахмы, персонаж эпоса «Рамаяна», антагонист главного героя Рамы. По преданию, имел десять голов.