Последняя принцесса Индии. Мишель Моран

брамин наконец умолк, прекратив свои песнопения, он обратился ко мне:

      – Ты видела тело матери?

      Я отрицательно покачала головой.

      – Ребенок должен увидеть тело матери, прежде чем его унесут, – заявил он. – Когда кремация?

      Поскольку отец молчал, ему ответила бабка:

      – Завтра. Мой сын пойдет сегодня и сделает все нужные приготовления.

      Затем мы все направились в комнату, остававшуюся прежде свободной. Мама лежала в новом желтом сари. Вокруг погребальных носилок стояли светильники. Женщины деревни усыпали ее ноги цветами календулы. Брамин встал возле тела на колени и положил поверх него розы. Потом он умастил себе лоб благовонной мазью сандалового дерева и произнес мантру. Я посмотрела на папу, но его взгляд блуждал где-то далеко. Так мореплаватель вглядывается в просторы океана, почти потеряв всякую надежду увидеть сушу.

      Брамин протянул мне оранжевую гвоздику. Я должна была положить цветок на тело матери. Я подходила к носилкам, намеренно замедляя шаг. Мама казалась мне холодной и одинокой. Когда она была жива, я редко видела ее спящей. Она никогда не сидела без дела. Если ее ноги не двигались, двигались ее руки. Губы ее тоже не знали покоя. Мама очень любила петь. Я положила цветок поверх ее сложенных вместе рук и замерла, ожидая, не пошевелится ли мама. Это было очень по-детски, но тогда я верила, что, если очень страстно попрошу, Брахма сжалится и вернет мне маму. Но ничего не произошло, и я подумала о том, что, наверное, чем-то прогневила богов и поэтому они забрали у меня маму.

      Мы перешли в трапезную. Там мы отведали риса и чечевицы. После этого брамин объявил собравшимся джанам кундли моей сестры. Он оказался вполне благоприятен.

      Так вышло, что брамина провожали только бабка и я.

      – Как ваш сын намерен поступить с этой девочкой? – остановившись в дверях, спросил брамин и посмотрел на меня сверху вниз.

      Я тотчас же отвернулась, чтобы жрец не счел меня бесстыжей.

      – Сейчас, когда их стало двое, денег на приданое не хватит. Это вы хотите сказать?

      – Ей уже исполнилось восемь лет?

      – Девять, – внесла ясность бабка.

      – Жаль, но если нет денег на приданое…

      – Мы посвятим ее храму, – заявила бабка. – Она станет девадаси[26].

      В то время я понятия не имела, кто такая девадаси. Знала только, что это «служанка богов». Только теперь, спустя столько лет, я понимаю, почему лицо брамина исказилось от ужаса. Между девадаси и проституткой небольшая разница. Прошло немало времени, прежде чем мне в руки попал английский перевод стиха, написанного в XV веке о девадаси, «священной служанке богов».

      Я не похожа на других. Ты можешь войти в мой дом,

      Но только если у тебя есть деньги.

      Ты можешь переступить порог моего дома.

      Это будет стоить тебе сотню золотых.

      За две сотни ты можешь увидеть мою спальню,

      Мою застланную

26

Девадаси – в Южной Индии девочка, «посвященная» божеству при рождении или по обету, живущая и служащая при храме до конца своей жизни. Кроме выполнения религиозных ритуалов и работ по уходу за храмом и его убранством, девадаси обычно практиковали традиционные виды индийского искусства, связанного с религией. Англичане, называвшие их баядерками, считали девадаси храмовыми проститутками, что не совсем верно. Проституция не входила в круг их обязанностей, но в XIX веке часть девадаси занималась ей для личного обогащения.