На льду. Камилла Гребе

напряжем мозги, чтобы поскорее закончить это собрание и отправиться домой. Санчес, какая у тебя версия?

      Санчес у нас самая младшая, поэтому ее всегда спрашивают первой. Это часть обучения. Пусть перенимает опыт у коллег постарше, поопытнее. Санчес выпрямляется, делает серьезное лицо, сцепляет руки на столе.

      – Это очевидно. Йеспер Орре ссорится с одной из своих девиц. Ссора перерастает в драку, и он ее убивает, а потом скрывается.

      – Но почему без мобильного и кошелька? – спрашивает Манфред, отряхивая невидимые крошки с розовой рубашки.

      – Потому что не хочет оставлять следов, – предполагает Санчес. – Или просто забыл. Голова была занята другим.

      – Само убийство, – говорю я, показывая на фото головы, растущей как гриб из пола, – наталкивает на разные мысли. Зачем такая жестокость? Разве мало было просто убить ее? Зачем отрезать голову?

      Санчес хмурится.

      – Наверно, он был сильно зол. Она его взбесила.

      – Я думаю о том, специально ли убийца поставил голову так, чтобы она смотрела на входящего. Вы это заметили? Может, он что-то хотел нам сказать?

      – Например? – спрашивает Манфред.

      Мы смотрим на фото. Глаза у женщины закрыты. Слипшиеся пряди волос падают на лицо. Санчес пожимает плечами.

      – Не знаю. Может, хотел сказать: «Смотрите, что бывает, когда меня пытаются обмануть»… или что там она такого ему сделала.

      У Манфреда звонит мобильный. Он достает его из кармана, слушает и говорит:

      – Мы сидим в переговорной на четвертом. Можешь проводить ее сюда? Хорошо.

      Он собирает фотографии в аккуратную стопку и кладет рядом с собой. Делает глубокий вдох и откидывается на спинку стула.

      – У нас гости, – говорит он. – Помните, мы говорили об убийстве в районе Сёдермальм лет десять назад? У которого был похожий почерк. Я позволил себе пригласить сюда специалиста, который тогда участвовал в расследовании. Не потому что считаю, что между ними есть связь, а потому что надеюсь, что она может помочь нам вычислить преступника.

      И тут раздался стук в дверь. Меня сначала бросило в холод, а потом в жар. Сердце бешено заколотилось в груди. По спине побежали мурашки. Стены комнаты начали сжиматься, потолок падать вниз, словно грозя меня сплющить. Открылась дверь, и на пороге появилась она в слишком большом для нее черном пуховике и сапогах, которые подошли бы для экспедиции на Северный полюс.

      Но одежда никогда не была ее сильной стороной. В густых каштановых волосах появилась седина. Очки придавали ей строгий вид, но в основном она не сильно изменилась. Выглядит как десять лет назад. Она столь же прекрасна. Разве это возможно? Мелкие морщинки и худоба придают ей хрупкости и беспомощности, и это делает ее еще красивее.

      – Это Ханне Лагерлинд-Шён, – представляет Манфред.

      Эмма

Двумя месяцами ранее

      Есть особого рода усталость, от которой страдают сотрудники магазинов. Интенсивное искусственное освещение и вечная фоновая