На льду. Камилла Гребе

побегать по снегу босиком. Однажды, когда она была навеселе, мы зашли в зоомагазин и купили щенка. Маму так шатало, что мне приходилось ее поддерживать. Один раз у нас кончились деньги, и мы воровали еду в продуктовом магазине. Нам было весело.

      – А твой папа? – спросил Йеспер.

      – Он умер, когда была в старших классах школы.

      – Ты по нему скучаешь?

      – Иногда. Он мне снится.

      Он с понимающим видом кивнул.

      – А отчим?

      Перед глазами встал Кент, и я вздрогнула. Мама встречалась с ним несколько лет. Я никогда не понимала, что у них было общего, помимо выпивки.

      – Должно быть, сложно расти в семье алкоголиков. Его рука по-прежнему сжимала мою, и его тепло согревало меня, как солнце.

      – Мне было одиноко.

      – Как я и говорил, – с триумфом объявил он и сильнее сжал мою руку.

      – Что?

      – Что ты тоже одинока. Как и я. Я это знал.

      По дороге домой я выхожу на станции «Слюссен». Холодный ветер дует вдоль Ётгатан, гоня сухую листву и окурки. Влажная земля покрылась кристалликами льда. Они сверкают в свете фонарей. Идти скользко. Поворачивая на Хёгбергсгатан, я подскальзываюсь и чуть не падаю. Запах еды из уличных киосков ударяет мне в нос. Двое парней в арке курят одну сигарету по очереди. Они смотрят на меня так, словно я им помешала. Вид у них угрожающий. Я плотнее запахиваю куртку на груди и спешу вперед. Наконец я подхожу к подъезду на Капельгрэнд.

      Я сразу узнаю дом. Увядшие розовые кусты перед крыльцом. Цветные витражи в дверях. Я тянусь к ручке, и в этот момент дверь открывается и выходит пожилой мужчина с собакой. Он здоровается и придерживает для меня дверь, хотя мы незнакомы. Я киваю.

      На двери нет именной таблички, только стикер со словами «Рекламы не надо», написанный Йеспером. Я узнаю квартиру. Мне всегда казалось странным, что Йеспер не хочет иметь табличку на двери, но он говорил, что не хочет возбуждать любопытство соседей и привлекать внимание журналистов. Я нажимаю кнопку звонка. Тишина. Жду немного, снова нажимаю. Долго не убираю палец с кнопки. Звонок звонит долго и тревожно. За дверью раздаются шаги. Дверь распахивается:

      – Да?

      Мне открывает мужчина в майке и спортивных штанах. В руке у него бутылка пива. Он весь в татуировках, длинные волосы собраны в конский хвост. Но меня поражает не это. В прихожей совсем другая мебель, чем у Йеспера. Никаких красных стульев и столика. К стене прислонены картины. Верхняя одежда валяется в углу. Коврика, вытканного мамой Йеспера, тоже не видно.

      – Простите, а Йеспер дома?

      – Йеспер? Какой Йеспер?

      Мужчина открывает банку. Пиво пузырится. Он подносит банку к губам, делает глоток.

      – Хозяин квартиры. Йеспер Орре.

      – Никогда не слышал. Здесь живу только я. Вы ошиблись адресом.

      Он тянет на себя дверь, но я успеваю вставить ногу в проем.

      – Подождите. На этом этаже только одна квартира?

      – Да.

      – А кто здесь жил до вас?

      – Понятия не имею. Я здесь только месяц и скоро выезжаю. Дом будут сносить. А теперь, если позволите, у меня куча дел…

      Я убираю ногу,