Триколе. Позволение вернуться к себе. Виталий Васькин

Вместе с болью вернулось четкость восприятия. Сержант уже на второй круг пошёл. Герману стало интересно: «Он всё это время говорил только о надежде или я пропустил что-то?» Боль отлегла от сердца, растеклась тревогой по телу. Что же это за Мастер такой, от слов которого не радость приходит, а боль и тревога? Им вроде полагается быть сбалансированными, излучающими покой и помогающими страждущим. «Тебе шашечки нужны или доехать? – язвительно отозвалось что-то неуловимое в сознании Антохина. – Ты же сам видишь, что парень дело говорит. Куда ни ткни – везде надежда. Не надоело?» Изнутри сердца потянуло жаром в ответ. Точно, надоело. Надо принимать решение: дальше заниматься практиками и надеяться или плюнуть на всё, и будь, что будет.

      Сергей остановился за Германом, возложил ладони ему на плечи, наклонился к затылку и тихо сказал:

      – Да понять его, надёжа-царь, не мудрено. Они «будь, что будет» требуют.

      У Германа глаза застыли, а когда он обернулся, то сержант уже плыл в сторону берегов Марии. Он перебирал руками по спинкам стульев и кресел, как вёслами по морю, и всё смотрел на Германа. Слова выпускал мягко, с оттенком театральности. После первых двух фраз проявился стихотворный талант Мастера:

      Ах, «будь, что будет» – это лишь слова,

      Но свет, их породивший, интересен.

      Его я видел, помню, как вчера.

      Надеюсь, будет мой рассказ полезен.

      Лес браконьеры подожгли. О, негодяи!

      Солдаты оказались в западне.

      В дыму устал я мыслить о спасении,

      Позволил смерти заглянуть ко мне.

      Страх тут же отвернулся от меня,

      Как говорится, бросил, поматросив.

      Впервые ясно осознав себя,

      И жизнь, и смерть, я лишнее отбросил.

      Про жизнь и смерть Новеев говорил уже стоя за спиной Марии. Она чувствовала его дыхание прядками волос. Ожидала ещё какой-нибудь выходки: плечики поднялись, бровки нахмурились и, когда раздались аплодисменты Германа, не сразу поняла, в чём дело.

      – Браво, Мастер! – так коротко и с чувством говорил в своих мечтах Герман своему кумиру, Николе Тесле, и так он сказал наяву Сергею Новееву. Мастер ответил сдержанным кивком.

      – Движение начинается на тонком плане. Решение, появившееся в мыслях, на самом деле не так уж важно. Оно лишь иллюстрация свершившихся изменений в сознании. Из ниток-слов вышивается гобелен под громким названием Решение. А дело-то давным-давно сделано. Осталось только отразить в реальности. А как вы думаете, иллюстрацией чего могут быть мысли-надежды?..

      Интуитивно Мария приняла вопрос на свой адрес. Тряхнула кудряшками волос, сдержанно ответила:

      – Отсутствия изменений?

      – Вот именно! – воскликнул Новеев, склонившись к уху Марии. Она дёрнулась в сторону, сержант вдохнул запах шампуня. – Какой знакомый запах… из детства…

      – Очень