В добрый час. Элизабет Вернер

возмущаться из-за своей супруги, – равнодушно заметил инженер, сходя с лестницы. – Мне кажется, ледяная атмосфера его супружества начинает мало-помалу распространяться на всех окружающих. Приближаясь к этим новобрачным, начинаешь ощущать близость снеговой области. Вы не находите?

      – Я нахожу, что госпожа Берков была сегодня очаровательна. Немного холодна и высокомерна, но тем не менее восхитительна.

      Главный инженер изобразил притворный ужас.

      – Ради Бога, перестаньте! Ведь вы заговорили в духе Вильберга. Хорошо еще, что вам за пятьдесят! Кстати, о Вильберге. Он полностью погружен в романтическое обожание, но не думаю, чтобы оно вместе с неизбежными стихами могло возбудить ревность в молодом супруге. Кажется, тот так же мало расположен восхищаться своей красавицей женой, как и она принимать его восхищение. Мне это странно; ведь браки по расчету заключаются часто, но этот брак какой-то не такой, как прочие, думаю, что под ледяной коркой скрывается вулкан и, когда в один прекрасный день он начнет действовать, мы все почувствуем легкое землетрясение и переживем нечто вроде светопреставления. Конечно, «это было бы цветком поэзии в голой степи обыденной жизни», как сказал бы Вильберг, если бы был уверен, что извержение пощадит его и его гитару…

      Глава 6

      После празднества прошло уже более четырех недель. Господин Берков так и не испытал того удовольствия, на какое он рассчитывал от «сюрприза», приготовленного им для «своих детей», то есть от своего несколько преждевременного визита к новобрачным. Через пару дней он возвратился в резиденцию, где у него было множество разных дел. Теперь его ожидали вторично и, вероятно, на более продолжительное время. Жизнь новобрачных между тем нисколько не изменилась; их отношения стали еще холоднее, образ жизни еще более светским. Оба они, кажется, с нетерпением ожидали окончания «медового месяца», который было решено провести в сельском уединении, затем летом предпринять более далекое путешествие и осенью возвратиться в резиденцию для постоянного жительства. Их будущие апартаменты уже были устроены старым Берковым с безумной расточительностью.

      Ульрих Гартман возвращался домой после утренней смены, но на этот раз вынужден был значительно умерить свой обычно быстрый шаг, потому что рядом с ним шел Вильберг, который тоже возвращался домой из конторы и, встретив Ульриха, присоединился к нему.

      Странно было наблюдать такие приятельские отношения одного из служащих со штейгером Гартманом, который не пользовался симпатиями начальства, но еще поразительнее то, что Вильберг сам добивался его дружбы; это, пожалуй, можно было объяснить тем, что крайности всегда сходятся, но здесь крылось нечто другое. Главный инженер, конечно, не подозревал, что его насмешливое замечание относительно Гартмана как героя интересного сюжета для баллады упало на благодатную почву. Вильберг всерьез задумал использовать этот сюжет, только сам еще не знал, что из этого получится: баллада, эпос или драма. Предварительно он решил, что его произведение будет