Сборник рассказов. Александр Юрьевич Найдёнов

секунд.

      – Пожалуйста, проходите,– передала она разрешение. Темно-карие, покрытые влагой, глаза ее оставались все так же строгими.

       Антон давно заметил и сейчас, едва отвернулся от Маши, осознал опять, что лицо ее обладает особенностью – его невозможно вспомнить. В воображении вместо целого лица вспыхивают детали – длинные серьги, рот, гладкие темные волосы и, конечно, глаза – карие, почти черные, с искрой внутри глаза.

      – Можно, Илья Михайлович?– спросил он у президента, вступив в его кабинет.

      – А? Да. Входи,– тотчас отозвался Зеленицкий. Он перекладывал бумаги на рабочем столе, но быстро покончил с этим.

      – Садись на диван. Сюда,– встал и подвел он Антона к зоне переговоров в углу просторного кабинета. Тут на зеркальном столике перед диваном высилась в вазе целая охапка длинных, свежесрезанных роз. Цветы эти – всем сотрудникам было известно,– доставлялись президенту каждый понедельник и четверг из тепличного хозяйства за городом.

       Сидеть на низком диване под навесом пахучих роз было в диковинку для Антона.

      – Я вот почему позвал,– начал объяснять Зеленицкий, тоже сев на диван.– Ты у нас сколько работаешь? Года полтора? Два?

      – Год и четыре месяца,– отозвался Антон, любивший щегольнуть точностью.

      – Быстро время летит,– произнес президент и вдруг опечалился…

       Илья Михайлович Зеленицкий, человек, в сущности, еще молодой, всего каких-нибудь лет тридцати восьми, носил в банке прозвище «батя» как бы авансом, в наследство от предыдущего президента. Он был среднего роста, упитанный, в дорогом костюме, импозантный брюнет, на хорошей должности – казалось, у него нет ни малейшей причины печалиться о потерянном времени.

      – Я надеюсь, тебе нравится коллектив? Ты освоился?– поинтересовался Зеленицкий, придавая голосу задушевность.

       Антон ответил, что все нормально. Хотя беседа удивила его, он старался не подать виду.

      – Хорошо,– произнес президент в задумчивости и, помолчав, прибавил.– Знаешь ведь, наш банк – один из старейших в области, очень известный банк. У нас тысячный персонал. Почти у каждого есть дети, семья… Ты ведь не женат, Антон?

      – Нет.

      – А невеста?

      – Тоже не наблюдается,– хмыкнув, ответил водитель.

       Зеленицкий замолчал и надолго. Антон от нечего делать принялся рассматривать свои руки – худые, мосластые они торчали из коротких рукавов клетчатой летней рубашки.

      – Дело вот в чем, Антон,– продолжил, наконец, президент, очевидно приступая к  главной части беседы. Но он сразу же осекся, чтобы предупредить.– Только это строго между нами. Ты готов держать разговор в секрете? Можешь слово дать?

      – Да, конечно,– с готовностью ответил шофер.

      – Значит, никому?

      – Никому.

      – Видишь ли, Антон…– с тяжелым вздохом продолжал президент.– Случилось ужасное… До сих пор не могу понять, как это произошло… Во всяком случае, я не снимаю с себя вины… Сегодня ночью, находясь за рулем служебной