Сумерки волков. Ольга Погодина-Кузмина

он все отчетливее понимал, что в свои семнадцать лет искал у взрослого мужчины тепла, заботы, спасения от одиночества. В то время как Георгию просто нравилось его трахать.

      Игорь знал, что если вдруг подурнеет, растолстеет, обрастет бородой, Измайлов найдет более привлекательный объект. Возможно, он уже подыскивал замену. Ничьей вины тут не было, просто закон жизни, как неизбежные старость и смерть. Двое мужчин были вместе, пока хотели спать друг с другом, больше их ничего не связывало.

      Рано или поздно Игорю предстояло научиться жить, полагаясь только на собственные силы. А для этого надо было распрощаться с прошлым, с вечным грузом вины и недовольства собой. Иногда он жалел, что не может ни с кем поделиться этими мыслями. Раньше Георгий заменял ему весь мир, семью, друзей. Но теперь он чувствовал нехватку личного пространства.

      Может быть, поэтому он стал чаще общаться в интернете с Катей Соломатиной, Китти, бывшей приятельницей из модельного агентства. Катя и позвала его в Петербург, на девичник, который устраивала по случаю будущей свадьбы Вика по прозвищу Румпель. «Солнце, Вичка выходит замуж за араба, уезжает в Эмирейтс! Мы все в легком шоке! Приезжай, будут все наши – Алька, Наташа, Юрка Кошелюк. Если не появишься, я обижусь просто навечно! Это в субботу, в восемь часов», – писала Катя, сопровождая сообщение мигающими «смайлами».

      Решив, что воздушные горести и земные радости бывших подружек помогут ему разобраться в себе, Игорь взял билеты на скоростной поезд.

      За год он успел распробовать вкус Москвы, ее размах, бестолковость, бодрящий клубный ритм. Но Петербург держал его, как ил удерживает корни водяной кувшинки. Являлся в спутанных снах, манил свинцовыми реками, осенними влажными сумерками. Москва принимала в свою веру без исповедей и отречения, там можно было начать все заново, отбросить прошлое, как старую кожу. Но Петербург тянул обратно, в каменный мешок, к нераскаянной горечи и неоплатным долгам. Скованный этой властью, Игорь так и не решился продать или сдать питерскую квартиру, которую Георгий купил для него четыре года назад.

      Вика устраивала вечеринку в недавно открытом лаунж-баре, где с палубы-террасы открывался вид на осеннюю Неву и Петропавловскую крепость. Игорь вошел и увидел: четыре феи, длинноногие, нарядные, будто позировали для фотосессии, откинувшись на низких кожаных диванах. Обыкновенные мужчины и толстенькие девушки за соседними столиками с тоской и завистью смотрели на красивых, длинноногих, загадочных. Исподтишка рассматривали их платья, яркие туфли-лодочки, модные начесы, розовые и зеленые мобильные телефоны, которые девушки ласкали и поглаживали, как живых зверьков.

      Игорь вспомнил свою работу в модельном агентстве, невсамделишную кукольную жизнь за оборотом глянцевых картинок. Теперь на этой планете он чувствовал себя как астронавт.

      Завидев его, Китти радостно взвизгнула. Сдвинув на лоб стрекозиные очки, обняла, ткнулась в губы щекой, испачкала его подбородок помадой, начала стирать ее пальцами в аквамариновых кольцах.

      – Зая,