Дом Цепей. Стивен Эриксон

настаивал Байрот, – и верю, что в бреднях этих скрыта истина, Карса Орлонг.

      – Глупая вера, Байрот Гилд.

      – Не думаю, предводитель. Названия племён – я согласен с Дэлумом в том, что среди них есть названия наших племён. «Урад» слишком похоже на «урид», чтобы это была случайность, когда три иных названия сохранились в том же виде. Верно, с тех пор одно из племён было истреблено, но даже наши сказания поминают времена, когда племён было больше, чем теперь. А те два слова, которых ты не знал, Карса Орлонг, «великие деревни» и «жёлтая береста»…

      – Не такие были слова!

      – Верно, но лучше Дэлум не смог передать. Карса Орлонг, рука, что вырезала эти слова, была из времён изощрённых, из времён, когда язык теблоров был по крайней мере сложнее, чем ныне.

      Карса сплюнул в огонь:

      – Байрот Гилд, даже если это, как вы с Дэлумом говорите, правда, я должен спросить: в чём её ценность для нас теперь? Мол, мы – падший народ? Это не новое откровение. Все наши сказания говорят о миновавшей эпохе славы, когда сотни героев жили среди теблоров, таких героев, среди которых даже дед мой Пальк показался бы лишь ребёнком среди мужей…

      Отблески костра заострили лицо Дэлума, когда он нахмурился и перебил:

      – Не это тревожит меня, Карса Орлонг. Все сказания о славе и легенды о прошлом – они описывают век, мало отличный от нашего. Само собой, героев больше, подвиги величественней, но по сути – всё то же и так же, как мы живём и сейчас. Кажется даже, что вся цель этих сказаний – обучить тому, как следует вести себя, как жить правильно, если ты теблор.

      Байрот кивнул:

      – И резные слова на стене этой пещеры предлагают нам объяснение.

      – Описание того, какими мы были бы, – добавил Дэлум. – Точнее, какими стали.

      – Всё это не важно, – прорычал Карса.

      – Мы были народом побеждённым, – продолжил Дэлум, будто и не слышал предводителя. – Числом нас осталась разбитая горстка. – Он поднял взгляд посмотреть поверх костра прямо в глаза Карсе. – Сколько наших братьев и сестёр, которых мы отдали Ликам в Скале, – сколько из них были ущербны в том или ином? Слишком много пальцев, рты без нёба, лица без глаз. То же мы видели среди своих псов и коней, предводитель. Ущерб, рождённый кровосмешением. Это правда. Старейшина из пещеры знал, что́ грозит нашему народу, потому создал законы, чтоб разделить нас, медленно очистить мутную кровь, – и его изгнали как предателя теблоров. Мы узрели там, в пещере, древнее преступление…

      – Мы – павший народ, – проговорил Байрот и расхохотался.

      Дэлум резко перевёл взгляд на него:

      – Что ж в этом такого смешного, Байрот Гилд?

      – Если нужно объяснять, Дэлум Торд, то и вовсе ничего смешного.

      От смеха Байрота Карса похолодел.

      – Оба вы не осознали истинного значения всего этого…

      Байрот хмыкнул:

      – Значения, которого, ты сам сказал, не существует, Карса Орлонг?

      – У павших есть лишь одно призвание, – уверенно продолжил Карса, – восстать внове. Некогда теблоры были малочисленны, побеждены. Пусть