Пуповина. Александр Варго

глубоко дышать, пытаясь унять сердцебиение.

      Снова осторожно посмотрел в глазок. Флуоресцентные лампы монотонно гудели, равнодушно освещая пространство этажа.

      – Это бред, – вполголоса произнес он. – У меня галлюцинации. Ничего такого… ничего такого не может быть в принципе!

      «Выпей» – ласково посоветовал ему противный голос. «Выпей, и сразу полегчает, парень».

      Кузнецов провел кончиком языка по шершавым губам.

      Выпить. Отличная мысль, чувак.

      Покачиваясь, он прошел на кухню. Достал из морозилки припасенную бутылку.

      – Я тебе не отец, – бормотал он, срывая крышку. – Ты мне не дочь, а я тебе не отец, так вот.

      Наконец с крышкой было покончено, и он сделал огромный глоток. Живот тут же скрутило, внутри расцвел огненный шар, и спиртное попросилось наружу. Владимира вырвало прямо на пол.

      – Ты сдохла, – давясь рвотой, прохрипел он. – Там, на операционном столе. Пять лет назад!

      (ты не забыл, что мне скоро десять лет?)

      Дерьмо.

      Подождав, пока желудок отпустит, он вздохнул и предпринял еще одну попытку. На этот раз все прошло удачно. Через минуту он повторил.

      Хмель быстро ударил в голову. Кузнецов кое-как убрался на кухне и нетвердой походкой прошлепал в спальню.

      Посмотрел в окно. Конечно же, там никого не было.

      «Там никого и не могло быть, дубина».

      Ага, точно.

      Он пьяно усмехнулся и лег в кровать.

      Все будет в ажуре.

      Однако нормально уснуть ему в эту ночь не пришлось.

      Страшное произошло буквально сразу же. Во рту еще стоял прогорклый вкус водки, тело было ватным, и веки ни в какую не хотели разлипаться, но мозг уже четко зафиксировал: в доме чужой.

      Владимир подскочил в кровати, словно распрямившаяся пружина.

      – Ира? – спросил он, выйдя в коридор. Его пятка угодила во что-то липкое, и он сморщился. Включил свет и закричал, увидев на полу грязные следы босых ног. Не ребенка, а подростка, неосознанно отметил он, разглядывая подсыхающую слякоть на ламинате.

      Его безумный взгляд метнулся к двери. Распахнута, как орущий в ужасе рот, впуская в квартиру струящийся из подъезда сквозняк.

      Следы вели в комнату к дочери.

      «Нет».

      Кузнецов понесся на кухню, и, схватив разделочный нож, вбежал в детскую.

      (Оно там. В кроватке Настюши, оно хочет утащить ее с собой)

      От этих диких мыслей у него зашевелились волосы. Он включил свет и бросился к детской кроватке. Пуста.

      Владимир в растерянности переминался с ноги на ногу, оглядывая комнату.

      – Настя?!

      Сзади кто-то негромко захихикал, и он развернулся, выставив вперед нож.

      Шкаф, конечно же.

      Рука потянулась к дверце.

      – Я убью тебя, – сквозь зубы сказал он. – Верну тебя туда, откуда ты пришла.

      Смешок повторился, и Кузнецов распахнул шкаф. Слева что-то встрепыхнулось, и он, не думая, взмахнул ножом. Лезвие распороло платье Ирины – ее любимый вечерний наряд.

      Никого нет.

      – Я