Дорога из века в век. Век ХХ заканчивается, век ХХI начинается. Ирина Ярич

вырос, окреп, и его с трудом загоняли обратно в закутку со двора.

      Когда установились морозы и выпал снег Колязины решили, что пора кабана резать. Заколоть кабанчика Анна Петровна попросила Ивана Михайловича и Степана Ильича, которые жили через три улицы, и работали сапожниками, но были опытны и в этом деле. Сами сёстры присутствовать не смогли, жалко всё-таки кабанчика. Они даже включили на полную громкость радио и телевизор, чтобы не слышать его предсмертные крики.

      Колязины вышли во двор, когда Иван Михайлович осмаливал второй бок кабана. Степан Ильич помогал ему поворачивать тушу, отодвигал голову, уши, ножки. Паяльная лампа громко гудела, исторгая сине-оранжевое пламя. Щетина сгорала, обнажая почерневшую кожу.

      Кровь слили в миску. В большой таз со снегом положили сердце, лёгкое, печень и почки. Из кишок и желудка выдавили содержимое и опустили в старое, но чистое ведро с водой. Их предстояло долго отмывать, прежде чем можно будет их начинить и превратить во вкусные колбасы.

      Закопчённую шкуру тёрли снегом, пока она не посветлела. На здоровенный кусок целлофана насыпали толстый слой снега и на него положили свиную тушу. Мужчины спустили её в подвал. Внизу, против последней ступеньки стояла небольшая бочка с солёными огурцами. Слева от неё в углу – эмалированное ведро с капустой, которое завязано марлей и накрыто крышкой. Справа от бочки в двух ящиках хранилась пересыпанная песком морковь и свекла, которую местные жители называют бураком. У противоположной стены выстроились несколько банок с вареньем. Почти треть пола перегорожена двумя широкими досками, за ними россыпь картофеля. Целлофан со свиной тушей Иван Михайлович и Степан Ильич положили перед банками, рядом с картошкой.

      За свою работу мужчинам не только заплатили, но и пригласили к столу. На его середине стояла бутылка кристально-прозрачного самогона. Справа – на плоской тарелке горка из ломтиков чёрного хлеба, слева – в миске пахучие солёные огурчики. Перед бутылкой в широкой сковородке ароматно дымилась мелко порезанная, и только что пожаренная свинина. Рядом в глубокой тарелке – горячая рассыпчатая картошка. Колязины вместе с гостями с удовольствием отведали вкусного ужина. Каким опьяняюще смачным показалось сёстрам мясо, ведь последний раз мясное блюдо они вкушали год и три месяца назад!

      К вечеру, после хлопотливого дня сёстры присели к телевизору.

      – Жалко кабанчика, а что делать. Теперь-то мы заживём получше, – сказала довольная Анна Петровна и с облегчением вздохнула.

      – Анют, скоро получим пенсию. Давай начнём откладывать понемногу, а к весне насобираем, и, может, хватит и на поросёнка и на цыплят.

      – Э-э, хватила: и поросёнка и цыплят. Хорошо бы. Но не потянем. Одного кабанчика еле выкормили, сами впроголодь сидели.

      – Но цыплят нам надо обязательно. У нас же всего две курицы осталось.

      – Да, цыплят надо, но вместе