Дорога из века в век. Век ХХ заканчивается, век ХХI начинается. Ирина Ярич

что Анют, надо кормить кабанчика. Пойду, сварю ему месиво, – проговорила Мария Петровна, осторожно привставая со стула и при этом морщась от боли.

      Она осторожно, держась за стену, ступала, полусогнув ноги, и постепенно, с каждым шагом понемногу выпрямляла их. Кости и суставы ломило. А на ступни вставать невыносимо, хоть криком кричи. Мария Петровна уже по своему опыту знала, что надо потерпеть, когда расходишься, боль немного отпустит. Но старые ноги устают быстро, стоит лечь или присесть, и потом всё повторяется.

      – А я зайду к Светлане, может у неё молоко осталось, в магазине, конечно, закончилось уже, – сказала Анна Петровна.

      На улице Луговой, где проживали сёстры Колязины стояли только частные дома, как на большинстве улиц этого города. Но коровы, да и вообще подсобное хозяйство были далеко не у всех. Одной из причин стала трудность прокорма. Комбикормовый завод после развала Советского Союза закрылся, как и большинство других предприятий города. А траву косить за городом не у всех есть силы и время.

      Анна Петровна возвратилась домой с полным маленьким литровым бидончиком. В коридоре, на газовой плите доваривалась похлёбка для кабанчика. Мария Петровна резала на мелкие кусочки половину буханки «серого» хлеба. На самом деле он не был серого цвета, но местные жители так называют хлеб из смеси пшеничной и ржаной муки в отличие от «чёрного» – из ржаной и «белого» – из пшеничной.

      – Марусь, я доделаю, а ты сходи горстку травки сорви.

      – Ладно.

      Анна Петровна достала дуршлагом уже сварившуюся картошку, морковь и небольшую свёколку, пересыпала в глубокую миску с отбитым краем и стала толочь покоричневевшей от времени деревянной толкушкой, похожей на дубинку. Потом перелила половину молока в пол-литровую банку, а остальное – в овощную гущу, тщательно перемешала и переложила всё это в бульон, туда же она высыпала порезанный хлеб. В это время Мария Петровна принесла немного молодой крапивы.

      – Я покрышу, а ты присядь, отдохни, – обратилась Анна Петровна к сестре. Взяв у неё пучок жгучей травы, обернутый в тряпочку, принялась её мелко резать.

      – Ты сама-то хоть молока попила? – спросила Мария Петровна.

      – Нет, половину оставила кабанчику на вечер.

      – Твоему желудку нужно молоко, а мы его уже полгода не покупали.

      – Ничего потерплю, вот кабанчика выкормим, тогда.

      Анна Петровна высыпала крапиву в месиво, всё снова перемешала, часть перелила в миску и подпихнула под мордочку поросёнка. Тот поводил пятачком в стороны, а потом принялся с удовольствием чавкать, быстро поглощая похлёбку. После опустошения второй миски кабанчик явно повеселел и резво помчался в комнату. На крутом повороте его задние копытца поскользнулись, и он проехался на своём левом окорочке, задрав половики на полу. Вскочив, он схватил маленькими зубками край половика и стал мотать головой из стороны