Нулевое досье. Уильям Гибсон

только то, что Бигенд называл жесткий диск винчестером и Холлис рисовалась уже совсем киношная картинка с пушками и ковбойскими ружьями. СВЧ-пушка, объяснил Бигенд, – генератор, который помещается в рюкзаке и вырабатывает шестнадцатимегаваттные импульсы. Холлис вдруг испугалась, что это такой мужской юмор и закончится история тем, что кого-то нечаянно поджарили через стену.

      – Пострадали ли животные при создании этого анекдота? – спросила она.

      – Я люблю животных, – объявил Милгрим, американец, с которым Бигенд познакомил ее в «Синем муравье». Сказано это было удивленно, как будто Милгрим обнаружил за собой любовь к животным только сейчас; имени его Бигенд не назвал, только фамилию.

      После того как Клэмми затолкал белый пластиковый пузырек Колд-FX в карман узких «хаундсов» и вышел из «Старбакса» под ненадолго проглянувшее солнышко (он решил вернуться в студию), Холлис немного постояла на мокром Голден-Сквер, затем – бесцельно, как уверяла себя, – побрела по Аппер-Джеймс в сторону Бик-стрит. Справа за первым перекрестком она увидела здание «Синего муравья» в точности там, где помнила, и вдруг поняла, что тайно надеялась не обнаружить его на месте.

      Она нажала кнопку домофона. «Да?» – ответили круглые дырочки над кнопкой.

      – Холлис Генри, к Губерту.

      Дырочки поинтересовались, назначена ли ей встреча.

      – Нет.

      Толстая стеклянная дверь открылась почти мгновенно. За ней стоял симпатичный бородатый мальчик в спортивной вельветовой куртке по виду заметно старше него.

      – Меня зовут Джейкоб. Мы пытаемся его разыскать. – Он протянул руку.

      – Холлис.

      – Заходите, пожалуйста. Я фанат «Ночного дозора».

      – Спасибо.

      – Хотите кофе, пока ждете?

      Он указал на подобие караульной будки в искусно состаренную диагональную желтую и черную полосу. В будке очень коротко стриженная блондинка начищала кофемашину, похожую на гоночный автомобиль.

      – Из Турина, – похвастался Джейкоб. – Три сотрудника фирмы приезжали ее устанавливать.

      – Разве меня не должны сфотографировать? – спросила Холлис.

      Когда они первый раз пришли подписывать контракт, Инчмейла здорово разозлила здешняя система безопасности.

      Тут телефон в правой руке Джейкоба заиграл «Ящик 1 из 1», самую ее нелюбимую дозоровскую песню. Холлис сделала вид, будто не замечает.

      – В вестибюле, – сказал Джейкоб в телефон.

      – Давно вы в «Синем муравье»? – спросила Холлис.

      – Два года. Я, вообще-то, работал над вашим роликом. Мы были совершенно убиты, когда он не пошел. Знаете Дэмиена?

      Дэмиена Холлис не знала.

      – Режиссер. Убиты наповал.

      Тут появился Бигенд в ультрамариновом костюме и накинутом на плечи тренчкоте размером с хорошую походную палатку. С ним шли Памела и неприметный мужчина в хлопковой спортивной куртке и мятых слаксах. Мужчина был небрит; через плечо у него висела черная нейлоновая сумка.

      – Милгрим. Холлис Генри, – сказал Бигенд.

      Мужчина поздоровался и потом почти не открывал