Присягнувшие Тьме. Жан-Кристоф Гранже

могла ему только повредить! Не говоря уже о том, что все эти полицейские сплошь были атеистами. Ни один из них не верил в Бога. Люка бы стошнило от подобного маскарада.

      Справа в первых рядах я заметил парней из его группы. Дуду с настороженным взглядом втянул голову в плечи. У Шевийа на глаза падала прядь, в кожаном пальто он держался прямо, как аршин проглотил. Жонка смахивал на парня из группы «Hell’s Angel»: плохо выбритый, с висячими усами и торчащими из-под бейсболки сальными волосами. Три опера – крутые, смертельно опасные кадры.

      Люди все подходили, наполняя церковь гулом приглушенных голосов и шорохом плащей. Дуду куда-то направился. Я проследил за ним взглядом. Он подошел к кому-то, стоявшему около исповедальни в правом углу церкви. Невысокий, приземистый тип, волосы подстрижены ежиком. Он был затянут в короткий непромокаемый плащ темно-синего цвета. Весь его облик наводил на мысль о какой-то другой, не полицейской форме. И тут меня осенило: священник. Священник в гражданской одежде.

      Я обогнул первый ряд стульев и пересек неф, оказавшись всего в десятке метров от них, когда Дуду что-то сунул в руку своему собеседнику. Что-то вроде пенала из лакированного дерева. Я было ускорил шаг, но тут меня удержали за рукав.

      Лора.

      – Что ты делаешь? Ты должен быть рядом со мной.

      – Ну конечно, – улыбнулся я. – А где твое место?

      Я пошел за ней, обернувшись на заговорщиков. Дуду уже вернулся на свое место, а человек в синем, стоя за колонной, крестился. Я остолбенел. Он перекрестился снизу вверх, как делают некоторые сатанисты. Лора что-то спросила у меня.

      – Ты что-то сказала?

      – Ты подготовил текст?

      – Какой текст?

      – Я рассчитывала, что ты прочтешь отрывок из «Послания к Коринфянам»…

      Я снова оглянулся направо. Тот тип исчез. Черт возьми! Я прошептал:

      – Нет… Если тебе все равно, я…

      – Отлично, – сухо сказала Лора. – Я прочту сама.

      – Мне жаль. Но я всю ночь глаз не сомкнул.

      – Думаешь, я прекрасно выспалась?

      Она повернулась к алтарю, а я почувствовал угрызения совести. Я был здесь единственным верующим и оказался не способен прочитать несколько строчек. Но вопросы, которые вставали передо мной, затмили все остальное. Кто этот тип? Что передал ему Дуду? Почему он так перекрестился?

      Начиналась служба. Священник, облаченный в белый стихарь, распростер объятия. Чистокровный тамил с широкими, как монеты, ноздрями, черными влажными глазами, полными истомы. Он заунывно заговорил:

      – Братья мои, мы собрались здесь сегодня…

      Я почувствовал, как на меня опять наваливается усталость. Священник знаком предложил всем сесть. Его монотонный голос все удалялся… Меня разбудил шелест страниц. Все присутствующие листали молитвы. Священник продолжал:

      – Теперь мы вознесем третью хвалу Господу.

      Надо же было мне уснуть на мессе по лучшему другу… Я бросил взгляд в сторону Дуду. Он был на месте.

      – Песнь