Присягнувшие Тьме. Жан-Кристоф Гранже

полицейского скривилось от боли. Я прицелился в левую бочку и снова выстрелил. Ударила янтарная струя, и раздался пронзительный свист. Возможно, барабанные перепонки Дуду уже лопнули. Я подошел к нему поближе:

      – Все еще не слышишь?

      Он даже не мог кричать. Его черты были искажены ужасом. Я схватил его за волосы и повернул лицом к себе:

      – Отвечай, а не то я разряжу в эти долбаные бочки всю обойму!

      Дуду потряс головой. Невозможно было понять, смирился он или снова меня провоцировал. Я убрал пистолет в кобуру и вынул из кармана конверт:

      – Что это такое?

      Легавый открыл рот. Уже натекла целая лужа крови. Он пробормотал:

      – Слушай, я… я очень боюсь. Мне надо сваливать.

      По щекам у него текли слезы. Мне было тошно от самого себя, но пивные пары помогли побороть отвращение.

      – Чего ты боишься?

      – «Быки»… станут копаться в деле Ларфауи… и узнают о наших делишках…

      – Ты причастен к убийству?

      – Нет! Черт… Освободи мне голову…

      Я раздвинул бочки. Он плюхнулся лицом в пивную лужу. Я схватился за наручники и резко дернул его назад, чтобы он сел.

      – Я хочу знать все с начала и до конца: про Ларфауи, его убийство, твою роль и роль Люка во всем этом дерьме.

      – С Ларфауи у нас был договор…

      – «У нас» – это у кого?

      – У меня, Жонка и Шевийа. Мы добывали лицензии на торговлю спиртным… заходили к хозяевам кафе, давали понять, что у нас большие связи и что Ларфауи тоже свой человек среди легавых. Закрывали глаза на подпольную торговлю…

      – Вы замешаны в убийстве Ларфауи?

      – Нет, говорю тебе! Мы здесь ни при чем!

      – Что же ты тогда ноешь?

      – «Быки» прицепятся к последним расследованиям Люка. Будут копаться в деле Ларфауи! Поймут, что там не все чисто…

      – И Люк знал о ваших проделках?

      – А ты как думаешь, придурок?

      – Врешь. Он бы никогда не согласился на…

      – Люк всегда закрывал глаза!

      Несмотря на боль, Дуду усмехнулся. Я изо всех сил толкнул его на бочки, пары пива ударили мне в голову.

      – Хочешь сказать, что он с этого что-то имел?

      – Хуже, приятель, бабки его не интересовали. Он закрывал глаза на наши делишки и использовал их против нас, сечешь?

      – Нет.

      – Он держал нас за яйца, блядь. Говорил, что ему плевать на наши проделки, если только мы будем во всем его слушаться.

      – Как это – слушаться?

      – Работать по двадцать четыре часа в сутки, проводить обыски без ордера, подтасовывать доказательства – тебе же известны методы Люка, – чтобы припереть клиентов к стенке.

      Желание добиться успеха любой ценой. В этом был весь Люк со своей извращенной логикой: покрывать одно преступление, чтобы раскрыть другое. Шантажировать своих же сотрудников, чтобы превратить их в невольников в своем крестовом походе против Сатаны.

      – Расскажи-ка мне о расследовании убийства Ларфауи. Как вам удалось оставить его себе, ведь дело было в ведении Уголовной полиции?

      – Люк