Присягнувшие Тьме. Жан-Кристоф Гранже

хотела собрать всех его друзей. Чтобы все объединились. Чтобы это был общий порыв…

      – Ты хочешь сказать – призыв к Богу?

      Лора не была верующей – полная противоположность Люку. И мне не понравилась эта идея с призывом, обыкновенным сигналом SOS, направленным в Небеса. В наши дни о Боге вспоминают только по случаю знаменательных событий: крестин, женитьбы, похорон…

      – Речь идет не только о религиозной стороне, – продолжала она. – Я много читала о коме. Считается, что окружение больного может сыграть положительную роль. Были случаи, когда люди выходили из комы только благодаря тому, что с ними разговаривали и окружали атмосферой любви.

      – И что же?

      – Я хотела бы собрать его друзей. Чтобы создать сгусток энергии, понимаешь? Силу, которую Люк мог бы почувствовать.

      Прямо как в «New Age». Я сухо спросил:

      – В какой церкви это будет происходить?

      – Святой Бернадетты. Это в двух шагах отсюда. Люк обычно туда и ходил.

      Я знал эту часовню, расположенную на проспекте Порт-де-Венсен. Что-то вроде полуподвального бункера. Сейчас ею управляла тамильская община. Несколько лет назад, когда я еще служил в Отделе по борьбе с проституцией и сутенерством, прежнем Отделе нравов, я молился там на рассвете после прочесывания кольцевых бульваров, наводненных проститутками. Я сказал:

      – Глава прихода никогда на такое не согласится.

      – Почему?

      – После того что сделал Люк, это исключено.

      Она с горечью усмехнулась:

      – Опять ваши дурацкие принципы? Но ты же сам сказал: Люк еще не умер.

      – Это ничего не меняет в его поступке.

      – Ты хочешь сказать, что он проклят?

      – Хватит! Церковь следует определенным правилам, и…

      – Я только что говорила со священником, – прервала она. – Индусом. Церемония состоится послезавтра утром.

      Я искал в себе хоть искру радости, но ничего не чувствовал. Я сам себе казался ригористом, ретроградом, закрытым для всего нового. Вспомнился образок Люка, защищавший его от дьявола. Лора была права: мы оба жили в Средневековье, и он, и я.

      – А ты-то, – спросила она, – почему пришел сегодня?

      В ее тоне слышалось недоверие. Она всегда воспринимала меня как врага или по меньшей мере как противника. Я представлял собой недоступную для нее часть жизни Люка, ту мистическую глубину, которая от нее ускользала… И конечно же его работу полицейского. По ее мнению, это и было причиной его поступка.

      – Я хотел тебя кое о чем спросить.

      – Конечно. Это же твоя работа.

      Я наклонился к ней и сказал как можно мягче:

      – Я должен понять, что было у него на уме.

      Она согласно кивнула, вытащила из рукава бумажный платок и высморкалась.

      – Он ничего не оставил? Может, записку? Сообщение?

      – Я бы тебе сказала.

      – А в Верне ты искала?

      – Я ездила туда сегодня после полудня. Там ничего нет. – Она помолчала и добавила: – Вечно эти тайны. Он не хотел, чтобы