Проклятье рода Ротенбургов. Книга 1. «К Элизе». Елена Томсетт

вынул из бара новую бутылку, налил себе в бокал порцию неизменного коньяка и, отпив глоток, поставил бокал на низкий журнальный столик.

      – Если вы будете себя так вызывающе вести, – мягко сказал он, – могу уверить вас, что в моей постели вы окажетесь гораздо раньше, чем предполагаете!

      Краска бросилась мне в лицо.

      – Да я лучше пойду в гестапо, чем в вашу постель! – процедила я, крепко сжимая челюсти, чтобы не клацали зубы.

      В его холодной ироничной улыбке просквозило высокомерие.

      – За что же такая немилость? Ведь в казино мы, кажется, друг другу понравились? И вы уже тогда хорошо знали, кто я такой.

      – В казино вы, по крайней мере, были любезны!

      – Ах, вот оно что!

      Он снова поднял бокал, но пить из него не стал, а лишь задумчиво рассматривал янтарную жидкость на свет.

      – Что это за история с лейтенантом Мейером? – спросил он, не отрываясь от своего занятия.

      – Не ваше дело, господин барон, – вежливо, но твердо завила я, воинственно приподняв подбородок.

      Что, в конце концов, он мог мне сделать? Наорать? Уволить? Да ради бога, я уйду от него с удовольствием. Сдать в гестапо? Маловероятно. Он – интеллектуал, ему, видимо, хочется поиграться.

      – Будьте с ним аккуратнее, фройляйн, – коротко сказал барон, ставя обратно на стол бокал, так и не пригубив его. – Мейер служит в гестапо.

      Он подошел к полке и снял с нее книгу.

      – Спокойной ночи, фройляйн, – сказал он вежливо, не поворачивая головы в мою сторону.

      Я с облегчением поняла, что мне позволено уйти.

      Глава 5

      – Это очень похвально с твоей стороны, деточка, предложить свою помощь Гюнтеру, – заявила утром следующего дня баронесса, благожелательно глядя на меня своими маленькими глазами, слезящимися от сильных линз очков, и с грустью сказала:

      – Он так много работает!

      Она сокрушенно покачала головой, и добавила:

      – И совсем не отдыхает.

      – Ему, по-видимому, жениться пора, – заметила я, помогая Минни накрывать к завтраку стол.

      Вошедший в столовую барон одарил меня ироничной улыбкой. Минни хихикнула и, отвесив ему короткий быстрый книксен, удалилась, чтобы начать подавать завтрак.

      Я проверила наличие на столе салфеток и, убедившись, что все в порядке, собралась уходить.

      – Элиза, деточка, – остановила меня баронесса, – мы говорили о тебе с Гюнтером сегодня утром. Поскольку ты приняла его предложение и являешься теперь его официальным помощником и личным секретарем, твое положение в доме кардинально меняется. С сегодняшнего дня ты обедаешь с нами за одним столом. Я также попрошу Минни перенести твои вещи в кремовую комнату на втором этаже.

      Меня чуть удар не хватил от неожиданности. Обедать за одним столом с бароном и баронессой фон Ротенбург, мне, русской прислуге! Того и гляди, меня произведут в почетные члены семьи. Или еще лучше, баронесса удочерит меня за мое превосходное знание французского.