Проклятье рода Ротенбургов. Книга 1. «К Элизе». Елена Томсетт

меня столбом стоять посреди коридора.

      – А как же ваше предложение о браке, господин барон? – бросила я ему вслед, вероятно, совсем повредившись в уме.

      – Напомните мне о нем, когда перестанете лгать, – высокомерно бросил он, поднимаясь по лестнице.

      Привлеченная, видимо, звуком голосов, в прихожую вышла старая баронесса.

      – Что здесь происходит, Элиза? – обеспокоенно спросила она, обращаясь ко мне, ибо в эту минуту барон с треском закрыл за собой дверь библиотеки.

      – Его светлость, кажется, меня уволил, – пробормотала я первое, что пришло мне в голову.

      – Гюнтер? – с сомнением переспросила баронесса. – Не бери в голову, деточка. Я с ним поговорю.

      Помогая Минни убирать со стола, я напряженно соображала. Даже если он меня и вправду уволит, я всегда смогу пойти в казино. С этой стороны мне ничего не грозит, если, конечно, он не сдаст меня в комендатуру или гестапо. Его ярость была, на мой взгляд, вполне объяснима, он чувствовал себя полным ослом, узнав в своей принцессе из казино доходягу из барака смертников. Я старалась уверить себя, что мне не стоит чувствовать себя виноватой, в конце концов, я не сказала ему ни слова неправды. Просто позволила ему придумать себя, и только. Но все равно, на душе почему-то скребли кошки.

      Несколько дней спустя он позвал меня в кабинет и, не отрываясь от просматривания бумаг на столе, холодно и подчеркнуто официально спросил:

      – Могу я узнать ваша имя, фройляйн?

      – Лиза. Лиза Кружкова, – быстро сказала я, решив быть последовательной до конца.

      Барон скептически приподнял бровь.

      – Вы в этом уверены?

      Я на минуту замялась, и на помощь мне тут же пришла старая баронесса, слышавшая его вопрос, поскольку дверь кабинета оставалась открытой настежь.

      – Я хочу, чтобы ее звали Элизой, Гюнтер!

      – Зовите ее, как хотите, мама, – тут же холодно отозвался барон. – Мне просто нужно выправить ей в комендатуре аусвайс. Лучше бы, конечно, сразу на настоящее имя, но – воля ваша.

      Последующие затем два месяца прошли без каких-либо инцидентов. Барон фон Ротенбург относился ко мне бесстрастно, как к вешалке. Он меня не выгнал, и моя оплеуха мне ничего не стоила. К слову сказать, он, как обычно, не обременял своим присутствием свой дом, возвращался поздно, ужинал в одиночестве, а в выходные по-прежнему засиживался с книгой в библиотеке.

      Старая баронесса была хорошей хозяйкой и неплохой женщиной. Ко мне она питала какую-то странную приязнь, звала меня деточкой, не особенно нагружала меня работой и с удовольствием распрашивала про то, что творится в городе, что говорят на улице, нашла ли я себе друзей. По вечерам она с упоением читала французские любовные романы. Нацепив на нос большие очки в роговой оправе с неправдоподобно толстыми линзами, она старательно шевелила губами, разбирая мелкий шрифт, но быстро утомлялась и с глубоким вздохом сожаления выпускала из рук книгу. Как-то раз, не в силах больше смотреть на ее страдания, я робко предложила