Ужин мертвецов. Гиляровский и Тестов. Андрей Добров

соврал я. – Почти ничего.

      Горн потрогал чуть дрожащими кончиками пальцев свою чашку, вероятно проверяя, насколько остыл чай.

      – Вот, прекрасный цейлонский чай с мятой, – сказал он. – Вам нравится чай, господин Гиляровский?

      – Предпочитаю что покрепче, но не откажусь и от хорошего чая, – ответил я.

      Аптекарь кивнул:

      – Знаете ли вы, что чайные листья содержат алкалоид теин? В малых дозах – а мы пьем его именно в малых дозах – он тонизирует организм, проясняет мысли, укрепляет тело. Но если я возьму достаточное количество чайных листьев и выделю из него крохотную каплю чистого теина и помещу его в вашу чашку, то вы после нескольких глотков умрете в мучениях?

      Я поставил свою чашку обратно на блюдце.

      – Правда?

      – Да. – Горн потянулся к носу, вероятно, чтобы почесать переносицу, но в последний момент отдернул руку. Вероятно опасаясь стереть пудру.

      – Но если вы отравились морфином, то правильно будет выпить очень крепкого чаю – как можно больше. Теин вступает в реакцию с морфином и… кстати, не только с ним. Получаются дубильные соли, которые плохо всасываются желудочно-кишечным трактом. Удивительно – да? Каждый по отдельности является ядом, но, соединенные вместе, они становятся не так опасны. Это, кстати, касается не только алкалоидов. Вы знаете, что малина разлагает цианистый калий?

      – Нет.

      – Если вас будут травить цианистым калием, ешьте малину. Но продолжим. Вы курите?

      – Нет, но я нюхаю табак.

      – А! – криво улыбнулся Горн. – И уж наверняка знаете о том, что в листьях табака содержится алкалоид никотин.

      – Но пока никто от табака не умер! – возразил я.

      – Ошибаетесь, – покачал головой Горн. – Известно несколько случаев смертельных отравлений никотином. Умышленных отравлений!

      Я нащупал в кармане отцовскую табакерку.

      – Так и жить не захочется! Но если эти алкалоиды так ядовиты – почему растения спокойно могут жить, пропитанные ими? Почему они не гибнут?

      – Все дело в концентрации, – ответил аптекарь. – Пейте чай, а то совсем остынет!

      – После ваших слов что-то совсем не хочется чаю, – пробормотал я. Но чтобы не показать, будто испугался, я взял чашку и осушил ее одним глотком.

      – Ну как? – усмехнулся Горн. – Живы?

      – Жив.

      Сам он к чаю так и не притронулся, вероятно, пальцы его все еще сильно дрожали.

      – Все дело в концентрации. Алкалоиды – удивительные органические вещества, – продолжил он, вновь отдергивая руку от лица, которое, наверное, начинало зудеть под пудрой. – Я бы сказал, они заменяют растению нервную систему. Рост, цветение, увядание – все это контролируется изменением концентрации алкалоида в растении.

      Я задумался.

      – То есть когда ромашка зацветает, это значит, что в ней скопилось много алкалоида?

      – Грубо говоря – да. – Горн предупредительно кивнул. – Только не спрашивайте меня, как ромашка узнает, когда ей цвести. Она сама этого не знает, конечно, просто солнечный свет в результате фотосинтеза активирует